Книга Супруга с опытом работы, страница 172 – Дина Зарубина

Привратники, слегка обалдевшие от нашествия лысых, торопливо открыли ворота.

– Ребята, что случилось? – спросил один из них.

– Пожертвовал волосы на алтарь богини любви! – заявил самый сообразительный, и тут же все согласно загудели, громогласно подтвердив, что все они тоже жертвователи. Кому же охота признаваться в том, что над ним зло подшутили? А жертвовать, да еще богине – это благородно! Почетно!

– Тоже мне, щедрость! Да у тебя было три волосинки в пять рядов, а у меня коса ниже пояса была! – воскликнула дама в летах. – Вот я достойный дар богине принесла!

– Откуда у тебя до попы? Крысиный хвостик, а не коса была! – визгливо вступила другая паломница.

Под общую свару, опустив глаза, я торопливо прошмыгнула под арку. Десять шагов по темному туннелю, двадцать, еще пять, и я вместе с другими паломниками вышла на пятачок перед Обителью. Шустрые возничие из Мильрейна уже ждали пассажиров, предлагая свои разнокалиберные экипажи, коляски и тележки для спуска с горы.

Я подошла поторговаться, не забывая внимательно посматривать по сторонам. Через несколько минут возле меня появились две фигуры в паломнических хламидах, Кай и Гервас не опоздали. Я кивнула на коляску, без дальнейшего торга мы загрузились и покатили в Мильрейн.

– У дому Баррето на Ткацкой улице, – приказала, когда мы въехали в город.

По местному обычаю, дом представлял собой квадрат с внутренним двориком, без окон с наружной стороны. Зато внутри была галерея на тонких колоннах, разбегающиеся лестницы вели в верхние, личные покои. Внизу помещения были общими. Полный мужчина, лэрд Баррето, встретил меня с тревогой на лице. Он взглянул на моих спутников и, разумеется, спросил о сыне. Увы, ничего утешительного я ему сказать не могла. Рассказала о покушении на Примаса, что новый Примас теперь ужасный лэрд Разящий Дракон, а сам Лоран ожидает казни.

– У меня не было никакой возможности его вытащить, сама еле ускользнула, – виновато сказала я. – И дочь вы потеряли, она теперь лишена магии, в статусе рабыни и никогда не покинет Обитель.

Купец горестно вздохнул и нервно подергал бороду.

– Что ж, хорошо, что от наложницы есть сын, мой род не прервется. Буду его учить, – спокойно сказал он, посидев в молчании несколько минут.

– Разве по законам Элизии допустимо иметь наложниц?

– У нас все по-своему, – улыбнулся он. – Свои обычаи, свои традиции.

– Доберусь я до вас, – пообещала я беззлобно.

Моим спутникам купец распорядился подобрать обычную неприметную одежду: рубашки, куртки, штаны, ремни, сапоги.

Когда мы уже готовы были проститься, в передние ворота забарабанили кулаком. Купец тут же завел нас в свой кабинет и закрыл дверь.

– Это лэрд Лоран! Лоран, господин! Ваш сын вернулся! – громко закричал слуга-привратник.

Я осторожно выглянула из-за резной двери. Действительно, Лоран. Похудевший, бледный, но живой и относительно целый. Его ощупывал и целовал отец, прижимая к объемной груди.

– Сам не понимаю, как вышло, – растерянно объяснил Лоран, пережив взрыв отеческой любви. – Меня отпустили. Выпихнули буквально за ворота чуть ли не пинками. Сказали немедленно идти домой. И вот, – он пошарил за пазухой. – Велели передать тебе.

Я торопливо развернула записку.

«Солнце мое, ты будешь со мной. Дарю тебе эту никчемную жизнь. Навеки твой, любящий Феликс».