Книга Сердце Черного Дракона, страница 124 – Снежана Масалыкина

Но мы оказались заняты, обучая людей умениям бороться с тварями изнанки. И совсем упустили из виду светлых… А вот светлые ничего и никогда не пускают на самотёк. Пока мы укрепляли оборону, они подчиняли разумы, меняли историю, блокировали божественную энергию. Луноликая исчезла из этого мира, когда в нее перестали верить.

Когда-то мы действительно не нуждались ни в порталах, ни в зельях, чтобы путешествовать между мирами. Потому что мы кровь от крови дети первых богов. Мы – воины от рождения до смерти. В нас в равной степени уживаются два начала: сила жизни и сила разрушения. Именно поэтому светлым, когда они освоились на новом месте, так просто оказалось манипулировать моими пращурами. Да что там, я сам попался в те же сети, уверенный в собственном превосходстве и хитрости.

И вот теперь пришла пора платить по счетам. Но я не готов жертвовать тем, что мне дороже всего на свете. Дороже жизни и возможности вновь обрести крылья. Я не готов отдать Сонаю. Никому и никогда.

Я взревел, замедляя ход монстра, раздирая изнутри его грудь. Зверь запрокинул голову и утробно завыл от боли.

– Дрейк, не надо, – прохладная ладошка коснулась моего лица (или морды). – Не делай себе больно, любимый. Просто слушай мой голос, любимый.

И Соная тихонько запела.

…Я огонь разведу на стене,

На высокой стене крепостной,

И сожгу своё сердце в огне –

Только ты возвращайся домой.

Ты в обличье ином возвратись,

Дай крылу золотому покой –

И к ладони моей прикоснись

Мой Дракон, ты сумеешь пройти рубежи

Между сказкой и явью, нарушив закон.

Я тебе отдаю до конца свою жизнь –

Я люблю тебя.

Просто люблю, мой Дракон…

Мой зверь упал на колени, затряс головой, пытаясь справится с магией, которая вплеталась в слова Сонаи. Торжествующая улыбка Куркуша, который наблюдал за происходящим, уверенный в силе своих заклятий и интриг, поблёкла.

– Зорий, поторопись!

– Всё готово, мой господин! Нужны только сердца и кровь, чтобы запустить Врата мира.

– Сообщи старшим, пусть готовятся, дополнительные проходы откроются одновременно с основным. Им нельзя оплошать. Врата закроются через пять минут, на большее их силы не хватит. Не бывает такой любви, которая смогла бы удержать мир в равновесии.

– Что будет с этой Гранью? – поинтересовался Зорий.

– Какая разница, мой мальчик. Скорей всего разрушится или полностью, или частично. После того как аборигены отдадут нам свою энергию, в них не останется божественного света, большинство погибнет. Остальных сожрут монстры Из-Гранья… Да что ты будешь делать!

Светлый жрец взмахнул руками, с его ладоней сорвались тёмные ленты, устремляясь к монстру, который по-прежнему стоял на коленях, крепко прижимая к себе лунную ведьму.

Соная уже не пела, улыбка превратилась в тень, но любовь всё так же сияла в её глазах, а пальцы касались ороговевшей жуткой морды.

– Слушай мой голос, любимый. Ты – мои крылья, моя душа, моя жизнь… я люблю тебя, Дрейк Гарден, кем бы ты ни был. Я буду любить тебя вечность, – прошептала ведьма почерневшими губами.

Её глаза вспыхнули изумрудным светом в последний раз, веки закрылись.

Куркуш заорал, приказывая монстру встать и идти. Зверь склонил голову, осторожно потряс девушку, жалобно рыкнул, лизнул языком её щеку.

Я выл, с трудом удерживая монстра на месте. Но чёрная ржа, которой, не скупясь, осыпал меня Куркуш, делала своё дело. Монстр, рыча, сотрясаясь в судорогах, поднялся и, покачиваясь, снова двинулся к алтарю, возле которого стоял светлый жрец с острым чёрным ножом из обсидиана.