Книга Сердце Черного Дракона, страница 143 – Снежана Масалыкина

– Сделай свой выбор, Душа Дракона, – прошелестел женский голос. – Сделай. Свой. Выбор.

И я его сделала.

Моя душа покинула тело, став серебряным драконом. Не ведаю, что стало с моей физической оболочкой. В тот момент, когда я стала магическим ящером, всё остальное потеряло значение. Надеюсь, не обернулась в гигантскую ящерицу прямо в Храме, и то ладно. Значит, все остались живы, никого не растоптала.

Дракончиком я стала юрким, изящным и очень опасным. Один стремительный рывок и вот уже мои когти вцепились в грудь Куркушу, не обращая внимание на чёрное колдовство, которое лихорадочно творил светлый. Жрец выкрикивал заклинания одно за другим, в моё серебряное тело впивались ядовитые иглы, отравляющие молнии, под рёбра входили зазубренные призрачные пики, пропитанные проклятьями.

Я чувствовала каждое заклятье, которое впивалось в мою серебряное тушку. Каждое слово отдавалось болью. Чёрная магия словно отрывала часть моей души. Не понимаю, как такое возможно, вроде бы серебряный дракон и есть моя душа? Ну да неважно. Я упрямо тащила Куркуша к порталу, потому что придумала, как наказать светлых, не убивая никого.

Да, вот такая глупость пришла в мою далеко не глупую голову. Старые охотники за проклятьями, если когда-нибудь узнают о таком моем решение, покрутят у виска и понизят в ранге за то, что не ликвидировала опасность. Жалость не лучший помощник для охотников. Но я действовала не из сострадания. И даже не из мести, хотя может показаться именно так.

Куркуш оказался очень тяжёлым, вроде бы и портал недалеко, а дотащить светлого, непрерывного атакующего убийственными заклинаниями, в два взмаха крыльев не получилось. Я вцепилась в его балахон, глубоко запустив острые когти в мужскую плоть. Взмах, толчок, движение к цели, очередное проклятье впивается в мою серебряную тушку.

Багряное облако. Ик… Будь я обычной охотницей, а не ящером, товарищи вернули бы меня родным в корзинке по частям. Из багрянца живым никто и никогда не выбирался. Туман словно разрезать плоть на сотни кусочков.

А моя душа-дракон икнула, проглотила магическое Слово, и снова толкуна светлого жреца в сторону портала, помогая себе изящными крыльями.

Пчи-и-их… Аа-а-апчи-и-их… Упс… Серая пыль попала в драконий нос, я не выдержала и чихнула, вернув Куркушу его же заклинание. К моему сожалению, наглый интриган успел выставить защиту. Вернее, серую пыльцу поглотил артефакт, висевший у жреца на шее.

Кровожадно улыбнулась, подцепила камушек зубами и проглотила, сыто рыгнув. Ого, оказывается моя драконо-душа с удовольствием кушает тёмную магию и проклятья. Только дракончик ещё маленький, можно сказать, новорождённый, потому так трудно одновременно и поглощать гадости, и тащить упитанную взрослую мужскую тушку к цели. И поэтому моему серебряному тельцу так больно, когда очередное отравленное Слово впивается в шкурку.

– Отпусти-и-и… – совсем по-девчачьи взвизгнул Куркуш.

Я улыбнулась и помотала головой, отказывая мерзавцу, а жрец почему-то отпрянул, и лицо его исказилось от ужаса. Ну, точнее, попытался отпрянуть. Но мои когти крепко удерживали человеческую плоть, а вот одежда на заклятом враге треснула.

Взмах, толчок, портал всё ближе. Руны, узоры сияли все сильнее, проход переливался всеми цветами радуги. Наша с Дрейком кровь сделал своё дело, связала все врата, которые построили светлые жрецы. В Храмах по всей нашей Грани всё ещё продолжались ритуальные танцы. Юные жрицы отдавали жизненную силу и энергию, чтобы поддерживать связующую нить главных Врат в стабильном состоянии.