Книга Ночь Аиды, страница 63 – Снежана Масалыкина

Частично парализованное тело отказывалось двигаться, желая сдохнуть окончательно. Но Коб-Ор продолжал путь, пядь за пядью продвигаясь в нужном направлении. Он не ведал, для чего это нужно. Но помнил слова Хранительницы Агафьи: «Солар поможет». Так и полз, повторяя про себя: «Со-ла-р-по-мо-же-т-со-ла-р-по-мо-же-т-со-ла-р-по-мо-же-т».

Не думать. Ползти. Не слушать. Дышать. Не слушать. Ползти. Не думать. Дышать.

Впервые гибкое упругое тело ипостаси казалось Коб-Ору неподвижным тяжелым бревном. Кровавые слезы затрудняли обзор, и ядовитый мощный змеиный язык выстреливал во все стороны, ища путь.

Первая самовила. Она пахла степью и весной. Коб-Ор внутри зверя улыбнулся, вспоминая иллюзорный сон, навеянный сайхан халди.

Вторая дышала морем. И кобра ощутила освежающий соленый бриз на своем измученной шкуре.

Аромат третьей напомнил о снежных вершинах и прозрачном воде горных озер.

Четвертая опалила жаром южных берегов, пятая – свежестью лесов.

Шестая согрела теплом домашнего очага.

Седьмая порадовала песнями ветра.

Восьмая полыхнула радугой.

«Агафья», – мелькнула мысль, и уставшее тело радостно вздрогнуло, дернулось, замыкая круг.

Хвост кобры шевельнулся, пасть распахнулась, захватывая цель. Зубы клацнули, едва не выпустив добычу. Мир взорвался черно-синим пламенем, обжигая затылок. Коб-ор взвыл, ощущая, как остро отточенное лезвие входит в шею чуть пониже змеиной головы. Не выпуская из пасти хвост, кобра с трудом повернула голову, пытаясь увидеть своего убийцу. Воин удивленно охнул в последний раз и дернулся, пытаясь достать предателя силой.

«Нет! Круг нельзя разрывать! – вспыхнуло в затухающем сознании, и Коб-Ор сильнее вцепился в собственный хвост. – Она будет жить!» – полыхнул солар, угасая.

Судорога прошлась по огромному телу. Глаза подернулись пленкой. Плотно сомкнутая пасть окаменела, не выпуская окаменевший кусок плоти. Сильные мышцы застывали, превращая некогда живую тварь в гранитное изваяние. Огладив зверя по всей длине, ледяная змейка поцеловала Коб-Ора в лоб, завершая круг. Кобра вздрогнула в последний раз и тяжело осела на землю гранитной глыбой.

Фелино дернул стилет, пытаясь вырвать из убитого зверя оружие. Но каменная змея отказалась отдавать орудие смерти убийце. Злобно фыркнув, парень задрал голову вверх, пытаясь разглядеть битву виверн.

Две твари, сплетенные в клубок, по-прежнему рвали друг друга на части, разрывая пространство ультразвуком. Но юноше, рожденному от дракайны и Стража темниц Вечности, не страшны визги чудовищ. Божественная празмея Ананта почиталась в мире его матери, в Грани Ара-Им, наравне с местными богами.

Когда же Верховный жрец Эр Наг Тэ поведал дракайнам, что нужно сделать, чтобы вдохнуть жизнь в умирающий мир, воительницы не колебались. Участь полукровки была решена общим сходом племен.

Обряд принуждения провели, не раздумывая. Фелино стукнуло едва за двадцать, когда мертвая петля необратимости захлестнула разум. Юный кот долго боролся с собой, думая, что сходит с ума. Пытался рассказать обо всем Зергу. Но последнее время старшему брату было не до него. А потом шаман отправил его встречать иномирянок, свалившихся в их Грань снегом в летнюю пору.

В какой-то момент в дороге в сны Фелино пришла божественная празмея Ананта, и капля за каплей, ночь за ночью вытравливала из солара огонь и любовь. Мучительные и такие реальные сновидения, усиленные магией обряда, искромсали разум, гася желание вырваться из плена иллюзий. А потом в монастыре, мастер Раст-А-бан попросил его спуститься в сад и набрать колодезной воды для вилды Снеж-А-Ны и Талы Шат Мау. Воды из колодца, возле которого благоухал прекрасный цветок Сайхан халди.