Онлайн книга «Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига»
|
Ох, не было со мной такого раньше. Сколько вон злилась, сердилась и обижалась… А сейчас дар на малейшее недовольство откликается… Неужели Джастер поэтому так легко вспыхивает? Надо будет у него спросить… Микай в это время неторопливо шёл к стражникам. — Эй, Заруба, а меня ты тоже не признал, шо ле? Энто ж я, Микай, с Чернецов. Сидевшие на земле стражники переглянулись и вскочили на ноги, пока старшой, оперевшись на копьё, пристально вглядывался в лицо кузнеца. — Не признал, — подозрительный Заруба выставил копьё вперёд. — А ну стой, где стоишь. Чужих людёв пущщать в город не велено! Микай-то с Чернецов сам чорён был, да одежей завсегда не богат. А ты вона, седой, как дед, да одёжа у тебя как сынка купеческого. А ещё я слыхал, Микай-коваль тем летом на Гнилушке утоп. А ты кто таков? — А я он и есть, — кузнец остановился перед стражниками. — Не утоп я, госпожа Янига меня спасла, да в ученики по милости своей взяла. Колдун я теперя, так-то. Мгновения тишины и стражники, а следом за ними и зеваки захохотали. Они били друг друга по плечам, пихали локтями, держались за животы, а кузнец молчал, опустив седую голову. Только кулаки сжимались и разжимались, отчего мне становилось немного не по себе. Это Джастер от его волшебного удара увернулся легко. А эти… Я покосилась на Шута. Он успел снова закинуть лютню за спину, и держал повод Воронка, щурясь на солнце и беззаботно поглядывая по сторонам, явно не собираясь вмешиваться. «Я теперь просто шут, а ты госпожа Янига…» А Микай — мой ученик-колдун. И всех нас подняли на смех и даже в город не пускают… Неожиданный шум и резко стихший смех заставили меня вновь обратить внимание на происходящее перед воротами. Заруба лежал на земле, держась за челюсть и сплёвывая в пыль кровь, а Микай, набычившись, навис над ним, держа за грудки. Ещё один стражников с оханием и кряхтением поднимался с земли, опираясь на товарища. — И теперя не признал? — громыхнул кузнец басом. — Смехуешки вам?! А где вы были, кады мою деревню разбойники пожгли?! Кады они батюшку мово с матушкой смерти лютой предавали?! Пиво пили да бабам юбки задирали?! В толпе горожан кто-то испуганно охнул, а стражники уставились на разгневанного кузнеца. — Ми…кай… ты это… ты чаво тако болташь-то… Как Чернецы пожгли?… — растеряно вопросил поднявшийся стражник. — У меня ж тама сестра с зимы… Замужем, брюхатая… Я гостинцы… купил… Кузнец отпустил несчастного Зарубу и шагнул к говорившему. — Как пожгли, молвишь? — синие глаза нехорошо прищурились и стражник испуганно отшатнулся. — А до тла пожгли! Нету Чернецов боле! И живых не осталось! Родню свою теперя токма поминать моги! — Постой… — Заруба, вытирая рукавом кровь, поднимался с дороги, опираясь на копьё. — Каки-таки разбойники? Ты умом никак помутился? — Помутился? — бас Микая громом раскатился над дорогой. — С горя я такой стал! — он ухватил седую прядь. — А разбойников всех госпожа на Гнилушке смерти лютой предала за дела их мерзкие, покуда вы тута на медяки играете да пиво хлещете! Али староста наш не кликал на подмогу-то?! Шо моргашь?! Знаю я всю правду! Кликали вас, да токма на Гнилушку-то вы не сунулись, струхнули по болотине рыскать! А оне тама и сидели, изверги! Одна госпожа Янига не побоялась, проместо вас за всех обиженных да неповинно убиенных заступилась! Всю вражину с нечистью да нежитью гневом да силой своей покарала! Шо гляделками лупашь, стоишь? Могуча она ведьма, коих ты и не видал никады! Кончай госпоже перечить, отворяй ворота, да пущай нас в город! Госпожа Янига таперича тута ведьма. Все слыхали?! |