Книга Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига, страница 191 – Елена Зикевская

Надежда на колдовской дар.

Вот что грызло его, кроме горьких вестей о родне и деревне: страх. Страх, что я ошиблась, как и госпожа Лира.

Только вот его дар вернее всех разглядел Шут.

Я-то и вовсе не видела, пока во мне что-то не изменилось…

— Ты хочешь стать настоящим колдуном, Микай? — Я легко коснулась руки кузнеца. Под тонкой тканью рубашки ощущались твёрдые, как дерево, могучие мышцы.

Кузнец вздрогнул и посмотрел на меня. Синие глаза были полны горячей решимости.

— Хочу, госпожа Янига. Коли уж и впрямь так вышло, что есть у меня дар энтот и не жить мне ковалем, как батюшка… Выучусь всему, что велите! Хоть так память родительску утешу, что не пустышка я у них, а правду госпожа Лира молвила! Век вам служить буду!

— Хорошо, — я сдержанно улыбнулась, в душе поражаясь его страсти. — Ты знаешь грамоту?

Микай покачал головой.

— Откель мне, госпожа? Счёту-то батюшка обучил, а грамоте — энто к писарю в город надобно было учиться идтить на цельный год, а я ж родителям помощничал, один я у них был.

Один был… Редкость для деревни — одно дитя в семье. Впрочем, вон, у Вольты с Томилом и вовсе долго дитя не было, только лекарь и помог…

— Здесь есть книжная лавка? Или пергамент можно купить у писаря?

— Энто грамоте учиться? — Кузнец довольно заулыбался. — Есть, госпожа, ужо куплено, я принесу, как велите!

Я только кивнула, удивляясь про себя, как Шут успевал подумать и позаботиться обо всём. Хотя это я вчера спала до обеда, а не он…

— Хорошо. Тогда закончим завтрак и приступим к обучению.

Кузнец кивнул и быстро заработал ложкой, опустошая миску. Когда он забрал посуду и обещал вернуться с листами и чернилами, мне показалось, что он был почти счастлив.

Для урока письма Микай принёс дощечку с воском и деревянное перо, чем сразу напомнил моё ученичество у Холиссы. Ещё он положил на стол несколько небольших листов пергамента, судя по виду, использованных для обучения уже не один раз. Выходит, книжной лавки в Шемроке не было, и Джастер навестил местного писаря.

Я достала своё перо и чернила, чтобы написать на пергаменте буквы для обучения. Кузнец смотрел на них как на невидаль. Восковая дощечка и деревянное перо, которые он держал с заметным трепетом, в его руках выглядели хрупкими и совсем детскими.

— Начнём с простого. — Я взяла лист пергамента и написала первую букву. — Смотри, вот это «А» певчая.

Взрослый парень смотрел на то, как я пишу, с таким видом, словно я учила его настоящему колдовству.

— А теперь ты пиши на своей дощечке. Не бойся написать не так. Острым концом пишешь, а плоским стираешь, если не получилось.

Я успела написать половину букв, когда старательно повторявший за мной Микай вдруг широко улыбнулся.

— А энту я знаю, госпожа! — Он довольно ткнул пальцем в пергамент, едва не размазав чернила. — Токма чутка не так его малевать надобно… Вот тута чёрточки не хватает… Дайте-ка…

Без малейших сомнений он взял моё перо и дорисовал «правильно», умудрившись даже не поставить кляксу. В итоге получилось нечто, похожее на топор.

— От так надобно, госпожа. Энтот знак батюшка «твердью» называл и молвил, что коли на горячем железе его нацарапать, то будет железо, как камень, твёрдо и крепко!

— И ты рисовал? — Я, скрывая удивление, смотрела на незнакомую волшебную руну. То, что это был именно магический знак, я не сомневалась: «топор» словно светился на пергаменте. Эх, Джастера бы сюда…