Книга Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига, страница 23 – Елена Зикевская

— А если он не захочет учиться? И даром пользоваться не захочет?

— Ты не можешь не использовать дар, когда он у тебя пробился наружу. Как ты будешь это делать — другой вопрос. А вот способности — это уже на твоё усмотрение.

— Не понимаю. Ты опять меня запутал!

— Попробуй не колдовать, Янига, — ухмыльнулся он. — Можешь себе такое представить?

Я задумчиво обняла колени руками. Хмм… Не колдовать? То есть не делать зелья, не использовать свою силу, а… А что тогда? Как жить-то?!

— Я же ведьма! — я посмотрела на Шута, с едва заметной улыбкой склонившегося над лютней.

Как он её любит… Даже про еду забыл…

— Я не могу не…

— Верно, — кивнул он. — А не сочинять про меня истории ты можешь?

Нашёл же, что вспомнить!

— Я давно не сочиняю! — сердито буркнула в ответ. — И ты…

— Сейчас не сочиняешь, потому что не хочешь или уже знаешь правду. — Джастер отложил лютню и смотрел без улыбки. — А когда правду не знаешь, но очень хочется найти объяснение — ты его придумаешь. Как и все люди. Это нормально.

— К чему ты всё это сказал?

— Чтобы ты поняла разницу между даром и способностями что-то делать. А теперь хватит болтать, уха остыла уже.

Мне не оставалось ничего другого, как отнести книгу в шатёр и поспешить обратно с миской, потому что есть и в самом деле очень хотелось.

Завтракали мы молча, но я не жалела об этом. Уха получилась на славу, и я только успевала черпать ложкой из миски, потому что воин явно захочет добавки, и я тоже не откажусь.

Кроме того, на сегодня больше ничего нового в меня просто не влезет. Доедая вторую порцию ухи, я думала только о том, что хочу лечь в теньке и подремать, давая отдых уму и телу…

Но, как оказалось, Джастер считал совершенно иначе.

— Раздевайся.

Воин сказал это так внезапно, спокойно и холодно, что я чуть не упустила в озеро миску, которую мыла после завтрака.

Свою Джастер уже помыл вместе с котелком и теперь готовил отвар.

— За… зачем? — я оглянулась на него через плечо.

— Будешь учиться магии, ведьма, — он даже не улыбнулся. — Настоящей.

В полном недоумении я отнесла миску в шатёр и вернулась к костру.

— Совсем раздеваться?

Он коротко покосился на меня и бросил в воду очередную порцию трав.

— Сегодня совсем. А там видно будет.

Пока я избавлялась от платья и рубахи, Шут встал, прошёлся туда-сюда по берегу и остановился так, чтобы солнце освещало его целиком. Обувь он так и не надел, предпочитая ходить босиком. И я тоже сняла.

Потому что странно это было: стоять без одежды и в побитых жизнью туфлях…

— Иди сюда.

Хотя Джастер смотрел в сторону озера, я всё равно прикрылась рубахой. Было в его тоне что-то такое, отчего я чувствовала себя робко и боязно. Он не на любовные игрища меня звал, а… а для чего-то другого.

— Садись здесь, лицом к солнцу и чтобы тебе удобно было. Можешь рубаху подстелить, если хочешь.

Опять он меня краснеть заставляет!

— Но я же так сгорю! У меня вся кожа красная будет! И лицо! И весну…

Я замолчала, потому что он взял меня пальцами за подбородок и заставил посмотреть на него. Взгляд тёмных глаз был мягким и заметно усталым.

— Так они у тебя были? Это хорошо… Веснушки — это поцелуи солнца, Янига. — Он провёл большим пальцем по моей щеке, отведя прилипшую прядку, и я чуть не захлебнулась от едва уловимой ласки. Ох, Джастер…

— Да, теперь вижу. Здесь, здесь и здесь… — воин легко касался моего носа, щёк, плеч и ключиц. — Сколько знаков у тебя… Удача, тонкое чутьё, сложная молодость и награда в зрелости за преодолённые трудности… Доброта и отзывчивость… Солнце поцеловало тебя в самое сердце, Янига. Не стоит прятать знаки его любви. Они тебе к лицу.