Онлайн книга «Ашу Сирай»
|
Здесь оно протиралось, насколько хватало глаз. Последняя полоска света на закате погасла, словно пламя свечи, и ночь нахлынула на нас, накрывая с головой. Тёмные тени низкого кустарника и лошадей не умаляли её могущество. Ночь и звёзды. Серп луны ушёл на перерождение, и я тонула, тонула в далёком сиянии бесчисленных россыпей крошечных огоньков. Яркие, поменьше и совсем крошечные, они сверкали в черноте, завораживая и восхищая своей красотой. — Как красиво… — Что ты слышишь, когда смотришь на них? Шутит, что ли? Я покосилась на Джастера, но он не улыбался. Травинка, с пушистым хохолком на конце, зажата в губах и смотрит в небо, глаза прикрыты. Я тихонько вздохнула и прислушалась. Вокруг стало тише. Стрёкот почти стих, животные спали. Шелестела трава… и… и всё. — Всё как обычно. — Ты слушаешь землю, а спросил про звёзды, ведьма. — Джастер пережевнул травинку. — Ты их слышишь? Я снова посмотрела в небо. — Нет, не слышу. Прости. — Ясно… — А ты слышишь? — Нет. Но надеюсь снова услышать. — Ты шутишь, да⁈ — Разве похоже, ведьма? — Он покосился на меня. — Я же говорил, что всё вокруг живое. И всё живое имеет свой голос, даже если ты не можешь его услышать или понять. Когда три мира были едины, весь этот мир пел. И звёзды тоже пели. — Это правда? — Я смотрела на бесконечное чёрное небо с сияющими огоньками, заворожённая словами шута. — Они, правда, поют? — Правда. Когда-то любой, у кого дар был достаточно силён, мог их услышать. Многие волшебники и мудрецы изучали язык звёзд, луны и солнца и предсказывали по ним судьбы людей, стран и народов. Великую войну и последующие беды они тоже предсказывали, но тогда никто из правителей не захотел к ним прислушиваться, а потом…Потом стало поздно. Впрочем, люди давно об этом забыли. Теперь звёзды для них это что-то очень далёкое и чужое. Люди стали редко смотреть на небо, их глаза давно направлены в землю. Они почти забыли этот древний язык, только путешественники по морю ещё помнят, как найти дорогу ночью. Очень редко, когда мудрые люди хотят подумать о вечном, они смотрят на звёзды, — негромко сказал Джастер. — За тысячу лет сколько раз люди рождались под небом Завесы, сколько жизней прожили, а звёзды всё те же, что и до неё… Я молчала, неожиданно подавленная осознанием глубины того, что он сказал. Люди рождаются, проживают жизнь и умирают, и так снова и снова, уже тысячу лет, не осознавая утраты. Но звезды над головой всё те же… И тут я поняла ещё одно. — Джастер… Раз моя душа здесь, значит… Значит, я тоже рождаюсь и умираю тысячу лет? — Тебя это пугает, ведьма? Я вздрогнула и кивнула. Пугает. Очень пугает, потому что я… я никогда не думала, что будет со мной после смерти. Даже после всех шуток и рассказов Джастера на эту тему, даже увидев наказание Сафара, я относилась к этому, как к чему-то, что касается других, но не меня. Потому что я ведьма. Я — не все… А выходит, что и моя душа тоже… Такая же. Как у всех людей. — Я никогда не думала… — Что твоя душа живёт дольше, чем привыкли думать люди? Но это так. Души живут очень долго, поэтому жизнь не заканчивается со смертью тела. — Джастер… Я… я такая же, как и все, да? — Что значит: как и все? — недоуменно посмотрел он на меня. — Ты о чём, ведьма? — Ну… моя душа обычная? Шут вздохнул и сел. Откусил травинку, сплюнул, задумчиво покрутил оставшийся тонкий хохолок в руках и бросил в темноту. |