Книга Аромаведьма. Кусать и нюхать воспрещается, страница 53 – Жанна Бочманова

— Я... — Лисса схватилась рукою за горло, слёзы душили её. — Меня ранили, Белый спас меня, утащил из опасного места. Я долго не могла восстановиться, но всё просила Белого сходить за тобой.

— Да, молодой волк, — подал голос Белый, — я, правда, ходил за тобой к реке, туда, где Лисса оставила тебя, но не нашёл никого...

— Ты сказал, что там были следы человека, и что, скорее всего, ты попал в руки стражников герцога, — с укором бросила Лисса. — Но если Мику забрал Леслав, то как ты мог не заметить следов взрослого волка?

Белый опустил глаза, сильные руки сжались в кулаки.

— Все эти годы я оплакивала сына, — по щеке Лиссы скатилась слеза, — и даже не сделала попытки разыскать его. Ты боялся, что я уйду из стаи?

Белый встал и посмотрел женщине в лицо.

— Да. Можешь думать обо мне как хочешь. Мне надо было сохранить племя. Сама видела, сколько нас осталось.

Миклуш высвободился из объятий матери, его голос дрожал от гнева и возмущения.

— Так ты поможешь нам спасти Леслава? Он ведь тоже принадлежит стае.

— Волк-одиночка... — еле заметно скривил рот Белый. — Он не слушал моих приказов.

— И что? Он хотел избавить Черноозёрск от зла. Думаешь, что сможешь спрятаться в лесах? Нет, зло придёт и сюда! Я лично его видел.

— Помолчи, щенок, — беззлобно оборвал его Белый и повернулся к Шуше. — Госпожа Сусанна, надеюсь, вы более разумны. Объясните ему, что нас слишком мало, чтобы идти на приступ замка.

— Вот уж нет! — Шуша всплеснула руками. — Я вовсе не разумна, я в гневе! Вы хотите обречь на ужасную смерть не только своего соплеменника, но и других оборотней? Но знайте, потом придут и за вами.

Люди возле помоста зашумели, послышались возгласы, кое-кто уже ссорился. Белый поднял руку, призывая к молчанию.

— Люди Белого племени! По законам волков, которые свято блюдутся веками, чему свидетель Луна, я даю вам право выбора. Те, кто готов к битве, переходите по правую руку.

Он простёр руку и застыл.

Лисса сжала плечо Миклуша и глубоко вздохнула, когда он первым шагнул с помоста и встал справа, и тут же рядом с ним оказалась Шуша. Тогда она тоже спустилась и присоединилась к ним. Так они и стояли: трое напротив молчаливо застывших людей. Белый поджал губы, суровое лицо его стало ещё более жёстким, когда он одним прыжком оказался рядом с Шушей.

Их вывели из темницы поутру. Солнце еще не вошло в полную силу, и ветер ерошил волосы и одежду обречённых. За воротами замка высился эшафот с толстым столбом посредине, обложенный вязанками хвороста. Дина шла последней — она не была обмотана цепью, как остальные оборотни, но по обеим сторонам от неё грозно пыхтело двое дюжих стражников.

У помоста стоял Зурнав. Мундир еле сходился на его животе, перевязь со шпагой туго обтягивала туловище. Его взгляд остановился на Дине, и на губах мелькнула злорадная улыбка.

Дина опустила глаза, не желая видеть его торжество. Она не знала, чем кончится день — вернее, знала, но сердце её не хотело верить. Не может же всё кончиться вот так? Или может...

Она подняла голову и огляделась. Напротив эшафота высился помост с балдахином, расшитым гербами герцога. Самого Вилена Черноозерского пока не было — а может, он и не придёт, предпочтя малоаппетитному зрелищу очередного каплуна в апельсиновом соусе?

Но тут она увидела, как стражники тащат опутанного цепями Леслава. Значит, напрасно он надеялся, что у него будет шанс нанести удар. Оборотень едва заметно сопротивлялся, издавая цепями неприятный металлический звук.