– Должно быть, виной тому то, что императрицы-матери больше нет рядом. Другие принцы были официально представлены, их имена занесены в храмовую книгу и в честь каждого из них проводились фестивали по всей стране. Последнее празднество прошло в ознаменование рождения близнецов восемь лет назад, но это было так давно. Я до сих пор помню, какой пир на весь мир закатила герцогская семья.
– А что насчет юной принцессы?
– Изначально принцессу должны были официально представить, когда ей исполнится два года, а имя и титул вывесить в храмах по всей империи. Но одни болтали, что она больна, другие же – что погибла.
– Погибла?! У кого вообще язык повернулся сказать такое?!
– Нет, постойте, мадам. Почему вы снова повысили голос?
– Ты считаешь, что я сейчас не могу кричать?
Этот ребенок выглядел невероятно милым, даже с клювиком и перепончатыми лапками!
Я замахала крыльями, словно пытаясь таким образом остудить свой гнев. Возможно, из-за того, что я вскрикнула слишком громко, Ханиэль обернулась и, едва приоткрыв клювик, улыбнулась. Не знаю, могут ли лебеди улыбаться, но на мгновение мне показалось, что я вижу ее улыбку.
– М-мадам, почему вы так возбуждены? Неужели действительно что-то стряслось?
– Нет, ничего не случилось.
После некоторого замешательства мне вдруг кое-что пришло в голову. Подытожив все только что услышанное от Селлены, я внезапно ощутила проблеск надежды.
– Послушай-ка. Если его величество не особо печется о принцессе, то, может, он и вовсе не заметит ее исчезновения?
– Что? О чем это вы?
– Сама подумай. Император занят своими войнами. А так как она не была официально представлена подданным, то, значит, если кто-то возьмет ее на воспитание, это не станет большой проблемой…
– Да. Не думаю, что он стал бы разрывать этого человека на куски.
– …
– Скорее всего, он просто аккуратненько отрубит ему парочку конечностей.
Селлена сузила глаза и пожала плечами, словно давая понять, что ничего абсурднее моих слов в жизни не слышала.
– Уж такой он человек, наш император. В прошлом, когда был похищен один из маленьких принцев, его похитителя поймали и сжигали на костре в течение недели. Пламя было небольшим, чтобы он подольше страдал, но не умирал сразу…
– Эй, ну как так можно, серьезно.
Рассказывать что-то подобное столь спокойным тоном!..
Селлена, которая с таким энтузиазмом повествовала о сожженном на костре похитителе, потушила мой последний проблеск надежды. Подобно утке на вертеле, которая долго доходит до стадии готовности, она вдруг запоздало заметила мое растерянное лицо:
– Кстати, мадам, что вы собираетесь делать с малышкой? Я решила проявить инициативу и попыталась что-нибудь о ней разузнать, но никому ничего не известно.
– В смысле что делать?
Не отдавая себе в этом отчета, я холодно отдернула крыло, которое протянула, чтобы обнять Ханиэль. У меня и так была тяжелая жизнь, поэтому я совершенно не горела желанием влезать в эту безумную историю.
– Нужно немедленно найти ее опекуна.
Еще больше мне претила мысль стать подкоптившимся на огне черным лебедем.
⁂
– И каковы результаты?
Голос восседавшего на троне Ласида звучал холодно. Даже не взглянув на четвертого принца Теннона, стоявшего перед ним на коленях, он продолжил просматривать письма посланников.
– Ваше величество…
