Книга Дуэт с герцогом сирен, страница 53 – Элис Кова

– Никчемный трус, – шепчет он с неприкрытой ненавистью. – Если бы я только… отпустил ее. Но я не смог. И не сумел услышать слова Леллии. Я удержал ее. Она была слишком хороша, чтобы умереть. В тот день следовало предложить меня, не ее.

Его слова ударяют, будто кинжал между ребер. Я резко втягиваю воздух, тянусь к нему и крепко сжимаю его руки.

– Я понимаю, – шепчу я. – Знаю, каково чувствовать себя обузой для всех, кто рядом с тобой. И как бы сильно ты ни старался, этого всегда недостаточно. Ты не можешь любить их в нужной мере и принести ради них подходящие жертвы…

Герцог по-прежнему не реагирует, все так же смотрит сквозь меня, а мир вокруг нас продолжает содрогаться. По краям сгущаются тени, постепенно разъедая все детали.

– Ильрит, – твердо начинаю я, – ты единственный способен вытащить нас из разрушающейся реальности. Ты уже не тот прежний мальчик и несешь ответственность за своих подданных. Ты им нужен. И мне… – Слова застревают в горле. Я сглатываю и силюсь вытолкнуть их наружу. Внутри все переворачивается, подступает тошнота, однако от правды не скрыться. Сейчас не время и не место для гордости. И как бы я ни боялась вновь оказаться зависимой от другого существа, нельзя поддаваться этим страхам. – Ты нужен мне, Ильрит.

Он моргает, и на его лице мелькает узнавание.

– Виктория? – мысленно шепчет герцог. В том, как он произносит мое имя, есть нечто неожиданно интимное, особенно учитывая, что мы до сих пор держимся за руки.

– Ильрит, мы… – Говорить достаточно быстро не получается.

Меня прерывает громкий рев, и над пляжем проносится неистовый порыв ветра, заставляя стонать и трескаться корни дерева. Их обломки падают в бледное море. Вдалеке сгущается туман, и в нем проступает лицо, застывшее в вечном злобном крике. Облик самой ненависти.

Ильрит снова горбится и утыкает ставший пустым взгляд в песок, вновь цепенеет, превращаясь в неподвижную статую.

– В чем был смысл всего происходящего? И имелся ли в нем хоть какой-то смысл? Неужели боги и вправду покинули своих наместников?

При упоминании о богах кошусь на собственное предплечье. Именно их слова и песни узорами начертаны на моей плоти. Лусия отправила сюда меня, поскольку я обладаю их магией. Перевожу взгляд со своей кожи на отдаленное лицо, становящееся все четче по мере приближения.

Понятия не имею, что нужно делать, но…

– Ильрит, певица из меня никудышная. Смотри, на что ты меня толкаешь. – Он никак не реагирует на мои горькие слова. Проклятье. – Что ж, ладно. Ничего не остается…

Я открываю рот и начинаю петь. Не мысленно, а голосом. Выдаю несколько дрожащих нот – жутких донельзя. Вокал мне никогда не давался. И все же я выпеваю слова, инстинктивно приходящие на ум, так, как мне представляется правильным.

Ильрит приходит в себя и чуть шире раскрывает глаза. Я сразу прекращаю петь. Он хватает меня за разрисованное предплечье.

– Ты пела.

– Я предупреждала, что ужасно пою.

И все же он смотрит на меня с восхищением, как будто видит перед собой искуснейшую примадонну. Однако мгновение быстро проходит. Ильрит озирается по сторонам и наконец замечает, как рушится мир вокруг. Ничуть не удивившись, он тихо вздыхает, выдавая крайнее изнеможение, более глубокое, чем самая большая в мире океанская впадина. А после бросает взгляд на приближающееся к нам лицо, будто бы стремящееся поглотить весь этот остров целиком.