Книга Танец с Принцем Фейри, страница 175 – Элис Кова

– И ты хочешь сыграть по-своему, верно? – Его прямота добавляет еще крупицу надежды.

– Если придется.

Мужчина протягивает руку в сторону одной из музыкантов, и та без вопросов передает ему свою лютню. Лидер отдает ее мне.

– Играй.

– Прошу прощения? – Я беру лютню, а он поднимает прислоненный к стулу собственный инструмент.

– Дуэль струн. – Лидер обхватывает пальцами гриф скрипки. – Я играю, потом ты играешь, затем опять я, после ты, до тех пор, пока один из нас не победит.

– И как мы узнаем, когда появится победитель? – Я уже настраиваю лютню.

– Мы узнаем. Это не проблема.

Остальные менестрели с улыбками удобнее устраиваются на стульях, как будто для них это забавная игра, и судьба мира фейри не висит сейчас на волоске. Впрочем, может, они относятся к этому как к очередному развлечению, которые, наряду с поиском вдохновения, составляют смысл их жизни. Возможно, на самом деле барды не знают ни верности, ни преданности, и служат единственно лишь музе музыки.

И, наверное, именно поэтому я могу им доверять. Отсутствие лояльности по отношению к кому-то делает их простыми и понятными. Они всегда будут отстаивать лишь собственные интересы.

– Если я выиграю, ты позволишь мне и моему другу присоединиться к вам на следующем представлении в замке? – осторожно интересуюсь я, помня, что нужно быть внимательной, договариваясь о чем-то с фейри.

– Тебе и твоему другу?

– Он умеет играть на барабанах. – И принимая во внимание музыкальные способности сидящих передо мной фейри, я добавляю: – Или может изображать шута и танцевать вокруг. Он маленький и порой кажется довольно глупым.

Лидер обменивается взглядами с другой женщиной.

– Хотела бы я посмотреть на ее маленького помощника, – хихикает она.

– Отлично. Тогда договорились.

Его пальцы тут же начинают порхать по струнам, сперва медленно, танцуя вокруг отдельных нот, перебирая одну струну за другой, позволяя звукам сливаться в аккорды. Эта пронзительная короткая песенка напоминает бессловесный лимерик^[2]в музыкальной форме.

Как только лидер перестает играть, вступаю я. Подхватив тот же мотив, который он обрисовал своими нотами, я превращаю его в полноценную мелодию. Дальше вновь играет он и, на этот раз пробегая по струнам смычком, вносит в музыку больше гармонии.

Я наблюдаю за его игрой с таким же восторгом, как и в самый первый раз. От прилива вдохновения уже зудят кончики пальцев. Музыка унимает тревогу, словно бы заставляя мир на время замереть. И я уже не жду своей очереди.

Больше не в силах сдерживаться, я начинаю играть в гармонии с ним, а после в творческом диссонансе. Лидер с ухмылкой бросает на меня взгляд, но не просит остановиться. Я тоже хитро улыбаюсь и начинаю играть быстрее. Мы подзадориваем друг друга взглядами и искусно сыгранными нотами. Музыканты начинают притопывать ногами и хлопать в ладоши. Мы вместе достигаем крещендо и, затаив дыхание, заканчиваем эффектным росчерком.

А после обмениваемся улыбками, понимая друг друга, как умеют только два музыканта.

– Хорошо. Тебе нужно немного отдохнуть, потому что вечером ты пойдешь с нами играть к Болтову.

Я сплю большую часть дня, но когда остальные музыканты, с которыми делю комнату, начинают потихоньку вставать, я тоже просыпаюсь. Такое ощущение, что я могла бы проспать целую вечность. Рядом тихо посапывает свернувшийся калачиком Раф. Расслабившись во сне, он выглядит умиротворенным – и до безумия уязвимым. Впервые со всей ясностью осознаю, насколько он юн, и меня пронзает чувство вины из-за того, во что я его втянула. Я нежно убираю волосы с его глаз.