Книга Рассвет с Рыцарем-Волком, страница 202 – Элис Кова

— Если бы ты могла, мы бы уже сделали это раньше, — мягко напоминает она мне. — Фаэлин, я устала. Я прожила тысячу лет и не хочу существовать еще тысячу в таком виде.

— Что с ней будет, если она заберет всю твою силу? — Голос Эвандера густой и тяжелый от эмоций. Но под его словами скрывается покорность, за которую мне хочется на него обидеться. Я не могу поверить, что он согласился на это. Беспокоясь обо мне, он отказывается от Авроры. — Она ведь не может быть духом, правда?

— Я не знаю, — признается Аврора. — Но с половиной у нее все в порядке. Я верю, что она достаточно сильна, чтобы удержать остальное. — Оптимизм радует, хотя я не могу не думать, что он также неуместен. Ее глаза полностью открываются, взгляд возвращается ко мне, и я не могу отделаться от ощущения, что это в последний раз. — Пожалуйста, Фаэлин… если бы это был кто-то другой, я бы хотела, чтобы это была ты. Закончи это для меня.

Я часто моргаю, мое зрение затуманивается, когда слезы, которые я больше не могу сдерживать, наконец-то вырываются на свободу. Я горячо хватаю ее пальцы, забыв о нитке и ране. Я держусь за нее так, словно одним только этим прикосновением могу удержать ее здесь, такой, какая она есть. Я могу сохранить свою подругу.

Аврора улыбается, ее глаза снова закрываются. Она абсолютно спокойна. Даже лунный луч, падающий на нее, кажется, светится ярче.

Женщина, которую я знал в таком виде, уйдет. Но она будет жить вечно в другой форме. Во мне. В луне, которую я буду встречать каждую ночь.

— Все будет хорошо, — шепчу я ей и себе. — Больше не будет боли, ты достаточно долго страдала.

Все еще держа ее пальцы одной рукой, я поворачиваюсь и тянусь к ножу, торчащему в шее Конри, и с ворчанием освобождаю его. Я вытираю лезвие о бедро. Льняная ткань уже окрасилась в пунцовый цвет. Хотела бы я иметь под рукой клинок, который не использовался для убийства Конри, клинок, который мог бы быть предназначен для Авроры и только для Авроры. Но это все, что у меня есть, и медлить нельзя.

Положив нож, я выбираю по одной нити. Обматываю их вокруг рукояти, а затем закрываю пальцами. Каждая частичка сущности от меня, от моих предков, которые владели этим охотничьим ножом на протяжении многих лет, когда мы использовали его как инструмент для нашей магии, каждая частичка сущности от духов, которых мы знали, и тех, кто давно забыт. Я сворачиваю все это вместе.

Ко мне возвращается давно забытое воспоминание. Редкое время, проведенное в лесу с моей матерью, когда я была еще девочкой.

Фаэлин, однажды может наступить момент, когда тебе придется использовать свою силу, чтобы забрать жизнь другого. Эти слова были такими нежными, но в то же время такими мрачными. От них во рту появился металлический привкус, хотя произносила их не я. Я знаю. Я знаю, бабушка говорит, что наша сила нужна только для того, чтобы помогать этому миру. Но однажды может возникнуть необходимость в убийстве. Возможно, чтобы спасти себя. Возможно, для того, чтобы пережить долгую зиму. Когда бы ни пришло это время, нанеси сильный и верный удар, дочь моя. Не медли. Ведь хуже, чем лишить жизни, — это причинить страдания.

— Тебе больше не будет больно, — тихо клянусь я Авроре. Нож в моей правой руке. Левая тянется за ее головой, обхватывая ее. Эвандер медленно убирает окровавленную ладонь, обнажая рану.