Книга Рассвет с Рыцарем-Волком, страница 24 – Элис Кова

Моя покорность срабатывает идеально. Бардульф фыркает и одобрительно кивает. Эвандер даже не смотрит в мою сторону — он уже мчится вперед, в заросли.

— Мне жаль, что я втянул вас в эту историю, — говорю я под нос только для Мэри и Фолоста.

Календулы вздрагивают, как будто их охватил озноб.

Фолост дважды моргает. Он говорит, Нет. Но я понимаю это так, Не вини себя.

Я улыбаюсь им обоим, и мы начинаем идти, Аврора рядом со мной. Моя маленькая семья.

— Если кто и виноват, так это я. — Аврора массирует запястья. Лыкины наверняка нас слышат, но в кои-то веки не прерывают. Возможно, они хотят подслушать наш разговор, чтобы понять, можно ли из него получить какую-то информацию. — Это я…

— Все в порядке. — Я легонько касаюсь ее локтя. В ее голосе столько вины. Столько боли. Я только начал узнавать про нее, чтобы понять, кто она такая. Но того, что я услышала, видела и предполагала, более чем достаточно, чтобы составить картину отчаявшейся женщины-духа, которая пыталась сделать все, чтобы обеспечить себе свободу. — Я не расстроена. У тебя были свои причины, и мое участие в этом деле ни в коем случае не было намеренным с твоей стороны. Магия порой бывает непредсказуемой, такова ее природа.

Глаза Авроры встречаются с моими, и в них столько невысказанных слов, что удивительно, как они не переливаются через край в виде слез. Хотелось бы мне ее успокоить. Хотя я не думаю, что у меня есть такой большой опыт в любви, мужчинах и романтике, как у бессмертного духа. И все же тот небольшой опыт, который у меня есть, был одним из самых болезненных в моей жизни.

— Да, но… — Она останавливается. — У тебя сильное кровотечение.

— Я в порядке. Это выглядит хуже, чем есть на самом деле, — вру я.

— Нет, тебе нужно остановиться. Мы должны тебя осмотреть.

Я хватаю Аврору за локоть и ободряюще сжимаю его.

— Я сказала, что все выглядит хуже, чем есть на самом деле, я в порядке.

— Мы должны…

Я решительно качаю головой и бросаю на нее укоризненный взгляд. Аврора поджимает губы и отворачивается к лыкину. Я почти чувствую, как она сдерживает себя, чтобы не позвать меня. Эвандер словно чувствует это.

Он оглядывается через плечо.

— Какие-то проблемы?

— Никаких, — отвечаю я за нас обоих.

— Хорошо.

И на этом разговор замирает.

Мы идем по лесу в тягостном молчании. Болезненном, потому что рядом с этими мужчинами неловко и напряженно. А еще потому, что кровь пропитала мои носки. Я крепче прижимаю к себе Фолоста, не обращая внимания на боль в плече. Было бы проще, если бы я его отпустила, но сейчас это последнее, о чем я думаю.

Наконец, когда луна низко висит в небесах, мы подходим к барьеру, выкованному из волнистой тьмы. Он извивается и пульсирует, пронизанный потусторонней магией. Непрерывно извиваясь, его форма отказывается оставаться неизменной даже на секунду, как будто он живой, дышащий.

— Это… — задыхаюсь я.

— Фэйд, — заканчивает за меня Аврора.

Я так и знала. Фэйд — магический барьер между нашим миром и миром магии — Мидскейпом. Моя бабушка рассказывала мне истории об этом защитном барьере, единственном, что удерживает наш мир и немагических людей от захвата теми, кто обладает непостижимыми для нас силами. Она всегда говорила, что граница между мирами находится ближе, чем мы думаем, — достаточно близко, чтобы корни великого красного дерева могли протянуться через барьер, достаточно, чтобы наши духи и мы, в свою очередь, могли просачиваться через магию.