Книга Рассвет с Рыцарем-Волком, страница 81 – Элис Кова

Кажется, он наслаждается тишиной. Нет, он наслаждается тем, что она делает со мной. Конри позволяет мне понежиться в ней еще немного, пока не издает мягкий звук усмешки.

— Я знаю, что кто-то должен был рассказать тебе о моем очаровании, и ты делаешь все возможное, чтобы противостоять ему. Я знаю, что ты, скорее всего, сговорилась с Авророй использовать ее магию, каким-то непонятным мне способом, чтобы ослабить влияние.

Я открываю рот, чтобы возразить, не желая втягивать в это Аврору. Она и так не в ладах с ним. Меньше всего мне хочется, чтобы она столкнулась с еще более непредвиденными последствиями.

Он останавливает меня, подняв руку, и его губы все еще искривляет лукавая улыбка.

— Мне не обязательно знать. На самом деле, я думаю, мне больше нравится быть в неведение.

— Что? — Я слишком удивлена, чтобы думать о том, что может выдать мое задыхающееся слово.

— Видишь ли, Фаэлин… — Конри кладет обе ладони мне на колени и медленно проводит ими по моим бедрам. Он раздвигает мои ноги и располагается между ними, сдвигаясь и наклоняясь вперед. — Прошли годы с тех пор, как я в последний раз мог насладиться женской лаской. Годы. Это все хорошо, когда люди бросаются на тебя. Но это становится… скучным. — Его губы раздвинулись в ухмылке, зубы оскалились. — Я хищник по натуре, охота у меня в крови.

Его грудь прижимается к моей. Мне становится трудно дышать. Голова кружится от его близости. Каждый мой вдох совпадает с его выдохом. Мир стал таким маленьким.

— Так что не сопротивляйся мне. Позволь мне быть твоим союзником. Позволь мне показать тебе, насколько глубоко мое желание. Заставь меня страдать по тебе — жаждать тебя. Покажи мне свою жестокость и посмотри, как мне тяжело. Тогда вкус победы, когда я наконец получу тебя, будет намного слаще. — Его губы почти касаются моих, когда он говорит. Но он не целует меня. Дрожание моей нижней губы почти приводит к тому, что мы соприкасаемся. Но все же он не закрывает брешь. Вместо этого, издав еще один негромкий звук веселья, Конри отстраняется и встает. Он идет к фонарю и гасит его на ночь, как будто это всего лишь очередной вечер… как будто он не узнал правду о моем протесте.

— Что, если я никогда не захочу тебя? — Я шепчу в темноту, которая обрушивается вокруг меня.

— Захочешь. — Он двигается вокруг меня, устраиваясь позади меня на постели и притягивая меня к себе. — В конце концов, они все приходят к этому.

— Возможно, я никогда не смогу, — настаиваю я, мгновенно пожалев, что сказала «возможно», а не «не буду». Как же так вышло, что мои слова прозвучали менее уверенно, чем я хотела?

— Если ты пытаешься окольными путями спросить, заставлю ли я тебя лечь со мной в постель, Фаэлин, то нет. — Он проводит кончиками пальцев по моей руке. — Я ведь еще ни к чему тебя не принуждал, не так ли?

— Ни к чему, кроме того, что ты заставишь меня лечь в твою постель. И стать твоей женой.

— Ах, да… Я не стану жертвовать благополучием своей стаи и стабильностью поста короля ни ради кого, даже ради своей будущей королевы. — Конри, кажется, искренне… размышляет над этим вопросом. — Однако, кровать. Не хочешь ли ты отдельную? — Он кажется искренне удивленным, как будто не задумывался о том, что я могу это сделать.

— Да. — Я проверяю постоянно расширяющиеся границы.