Книга Спасти злодея в царстве бессмертных, страница 113 – Ева Смаил

Я замер, обдумывая это предложение, а затем снова очень мило улыбнулся и с энтузиазмом закивал.

— Дядя Чин настоящий гений. Для меня будет честью перенять у вас это знание!

— Но ты и от других не отказывайся. Возьми, книг мало не бывает. — Пододвинул в мою сторону свитки. — Может когда-то пригодится.

* * *

Когда мы закончили наш первый урок, то я спросил дядю Чина о пути учителя. На что он грустно улыбнулся, вспоминая прошлое.

— Знаешь ли ты, что Сяо Фэнь пророчили, что она доживет лишь до тридцати?

— Да… учитель говорила об этом. Она сказала, что это из-за того, что она альбинос.

Но теперь я знал, что это не из-за этого… а из-за меня. Только из-за меня она стала такой. Я виновник того, что она не могла находиться на солнце, сгорая в его свете… И сделаю все, чтобы искупить свою вину, даже если придется ради этого умереть.

— Как мы уже поняли, это было не из-за альбинизма. Я еще не достаточно исследовал этот вопрос, поэтому точно утверждать не могу… Но не это сейчас важно. А знаешь ли ты, что у нее самые худшие Ложные Духовные Корни всех пяти элементов?

— Нет, я не знал об этом.

Ложные Духовные Корни означают, что она была обречена… Совсем. Абсолютно обречена на смерть. Культивация до Стадии Формирования Души с ними невозможна. Тогда как…?

— Наша Сяо Фэнь очень сильная и целеустремленная женщина. Она решила, что будет жить и как видишь, жива до сих пор. В этом году ей исполнилось 1444 года.

Учитель прожила так долго… У меня аж щеки загорели, как мне стало стыдно за свой возраст. Да я же в ее глазах практически младенец!

— Но как она это сделала? — Спросил в восхищении.

— Ха-ха. Не могу же я тебе все сразу выложить. Тогда пропадет смысл в твоем первом задании. — Мужчина снова потрепал меня по голове.

* * *

Стоило мне только выйти из Дворца Тысячелетнего Женьшеня, как я уловил очень приятный чайный аромат.

Я как раз собирался разузнать побольше о чайной церемонии, поэтому заинтересовался и направился к источнику запаха.

Так я и вошел в пределы барьера для регуляции температуры. Снаружи формации бушевала метель, а внутри было было настоящая весна. Землю вместо снега покрывала зелень. На грядках росли целебные травы, и росли лечебные деревья.

В отдалении среди цветущих глициний, стояла изящная беседка, как будто выточенная из самого воздуха. Легкие фиолетовые лепестки глицинии плавно падали с лоз, переплетающихся вокруг деревянных колонн, создавая завесу тишины и умиротворения.

Здесь, на резных каменных ступенях, располагался парень. Его длинные огненные волосы ниспадали каскадом на плечи, плавно рассыпаясь по шелковым одеждам, а за спиной мерцали девять пушистых хвостов, которые, словно облака, покачивались в такт ветру.

Перед ним стоял столик из темного дерева, на котором красовался фарфоровый чайный сервиз. Его тонкие пальцы, грациозные, как движения лисицы, бережно подняли чайник, из которого струился тонкий аромат весеннего зеленого чая. Легким движением он наполнил чашки, сохраняя каждую каплю в медленном, почти ритуальном, ритме.

Каждый его жест был совершенен, как у опытного мастера, а выражение лица оставалось невозмутимым, погруженным в глубинные размышления. Окружающая тишина лишь подчеркивала тот внутренний мир, который скрывался за этими спокойными глазами. Он поднес чашку к губам и закрыл глаза, наслаждаясь тонким вкусом. Аромат глицинии и свежесваренного чая смешивался с запахами природы, создавая атмосферу возвышенной одухотворенности.