Книга Последняя из рода, страница 27 – Ольга Шах

- Ну, чего встали, как неродные? – буркнула я, только завидев эту композицию. – Ты давай, ковры скатывай и на улицу утаскивай, а ты… - тут мой палец упёрся в нос недовольно глядящей на меня Рузалии. – Сделай лицо попроще и отнеси всё это добро в прачечную.

Несмотря на то, что я привлекла к работе помощников, самой тихо отсидеться, раздавая указания, не выходило, так что к вечеру я выползла из комнаты, едва переставляя ноги. Собственно, сил хватило только на то, чтобы наскоро умыться холодной водой из кувшина, придвинуть мебеля к двери и с блаженным стоном вытянуть ноги. А сегодня снова… я громко, от души, выругалась, заставив тихо скребущуюся под дверью Рузалию недоумённо примолкнуть.

- Вы что-то сказали, миледи? – наконец, отмерла старая служанка и напомнила, что завтрак сам себя в столовую не подаст и камины не вычистятся.

Я с раздражением сползла с деревянной кровати и отправилась умываться:

- Просто день сурка какой-то…

Это нужное прозябание в какой-то богом забытой дыре стало меня порядком утомлять. Я споро расставила тарелки на столе, когда появились мои родичи: собранный, как обычно, Алистер, весь пышущий благодушием и собственной значимостью Бадди, и незнакомый мне мужчина средних лет с открытым благожелательным лицом и живыми умными глазами, облачённый в длинный халат золотистого цвета. Не успела я подивиться гостю (каюсь, было, было предположение, что незнакомец – тот самый женишок, которого положено очень сильно ждать), как моё тело само успело склониться перед мужичком в каком-то ритуальном поклоне, рот благолепно проблеял: «Благословите, жрец!», и руки сложились лодочкой.

- Благословляю тебя от имени Великого, дитя! – торжественно провозгласил мужик и я от умиления сложила пальцы благодарной щепотью.

Не то, чтобы я считала себя особо набожной, но всегда придерживалась точки зрения: «Надо – значит надо!» и никогда не пропускала рождественские и пасхальные богослужения. И дремалось под песнопения замечательно, и хотелось показать, что я тоже выступаю за модные нынче традиционные ценности. Что касается моей веры, то я предпочитала жить согласно постулату: «Каждый сам кузнец своего счастья».

- Хм… - ну, раз так, - Алистер выглядел немного нервным, но в целом довольно благожелательно настроенным, - прошу присоединиться к нашему скромному завтраку, причт.

Судя по тому, как дёргался мой отчим, то не он был инициатором того, что к нам заявится божий человек. Думаю, что вряд ли он беспокоился о том, что в меня вселился демон – его больше тревожило что-то другое.

В тарелках была всё та же неизменная каша-размазня и рыба, так что отчим ничуть не покривил душой. Несмотря на это, «святой отец» (тут-то я уже сообразила, что милый дядька - местный церковник) охотно принял приглашение и, посматривая на меня, с широкой улыбкой заявил:

- Благодарю вас, проснуться пришлось ещё до рассвета – нужно было вставить кусок Откровений Великого в воскресную проповедь, а потом служба в храме…

Я сделала приличествующее случаю вежливое выражение лица, хотя про себя подумала, что не стоило причту из-за подобной ерунды лишать себя утреннего сна – и проповедь была бы короче, и прихожане, глядишь, добродушнее… Алистер совершенно неискренне посочувствовал мужику, у которого и маковой росинки во рту с утра не было, в то время, как наш парень Бадди вид имел довольно уксусный. Ещё бы, чует моё сердце (а я ему верю – ещё тогда закрадывалась у меня мыслишка, что выходить замуж за Женечку – идея так себе), что это именно он проволок святого отца в дом, дабы показать, что в меня вселился бес.