Книга Злодейка твоего романа, страница 65 – Анна Завгородняя

— Подождите здесь, — велела лакеям и кучеру, — я немного пройдусь, подышу свежим воздухом. Что-то голова от этих волнений идет кругом.

Не дожидаясь, когда горничная последует за мной, я направилась по дорожке, якобы, мимо дома леди Пикколт.

— Леди Фанни! – Временная компаньонка догнала меня и пошла рядом, добавляя нервозности ощущениям. Конечно, я бы предпочла, чтобы Милли осталась в экипаже, но это идет вразрез с правилами поведения для юных леди. Пришлось смириться с ее постоянным присутствием.

Прошествовав мимо дома нужной мне дамы, я начала игру. Пошатнувшись, прижала ладонь ко лбу и, дождавшись, когда меня поймает взволнованная Милдред, осела в ее руках.

— Джон! – В голосе служанки прозвучал неподдельный страх. – Джон! Леди Фанни плохо!

Мне даже стало стыдно, что приходится обманывать хороших людей. Опять.

Я покачнулась и расслабилась, чтобы убедить горничную в своей дурноте. Милли прониклась. Казалось, я вот-вот потеряю сознание, когда подоспели Джон и лакеи. Кучер подхватил меня на руки, готовый отнести в экипаж, но я открыла один глаз и произнесла:

— Милдред, ступай в этот дом! Попроси хозяев, чтобы дали воды. Мне дурно! Верно, укачало в пути.

— Ах, моя милая госпожа! Конечно же, вы переутомились! Вчера весь день сидели за этими приглашениями, а теперь лично развозите гостям! А я говорила…

— Милли… — Я придала голосу твердости и горничная, опомнившись, распорядилась, взяв ситуацию под контроль.

— Джон, несите хозяйку за мной. Попросим помощи в этом доме, — сказала она и твердым, торопливым шагом направилась к особняку леди Пикколт.

Я довольно обмякла на руках кучера, прикрыв устало глаза, и молясь всем богам здешнего мира, чтобы Джорджиана Пикколт оказалась дома.

***

Дверь нам открыла служанка – женщина почтенного возраста в чудном чепце времен царя Гороха даже по меркам истории книжного мира.

Она не успела и рта раскрыть, как Милли тут же затараторила:

— Нашей госпоже сделалось худо, когда мы проезжали мимо вашего дома. Очень просим помощи!

Она тараторила что-то еще, я страдальчески постанывала и левой рукой держалась за голову, хотя там ничегошеньки не болело. Но ведь надо было за что-то держаться, изображая дурноту!

— Я позову хозяйку, — наконец, сдалась под напором Милдред незнакомая горничная. – А пока вы можете занести госпожу в дом, — решилась она и, проводив нашу скромную делегацию, состоявшую из Милли, кучера Джона и одного из лакеев, приставленных ко мне родителем (второй остался у экипажа) в маленькую гостиную, поспешно удалилась. Как я поняла: звать леди Пикколт.

— Госпожа? – пискнула Милдред, когда Джон уложил меня на диванчик с кружевными подушками. – Как вы?

— Ох-ох-ох! – выдала я в ответ, и моя компаньонка заломила руки в волнении.

— Ступайте, Джон, — обратилась я к кучеру, прежде поблагодарив его за помощь. – И вы, Николсон, — велела лакею.

— Разве мы вам больше не понадобимся? – удивились слуги.

— Со мной останется Милдред, — не отрывая ладонь от головы, я снова тихо застонала. – Ступайте.

— Идите, идите, — погнала слуг моя горничная. – Если понадобитесь, я позову.

К тому времени, когда в гостиную, в сопровождении служанки, вошла хозяйка дома, ни Джона, ни Фреда Николсона, уже внутри не оказалось.

Я приоткрыла один глаз, наблюдая, как леди Пикколт приближается. Стоило признать: лицо у леди Джорджианы выглядело очень недовольным. И даже мой изнеможённый болезненный, как я надеялась, вид, не вызывал сострадания у хозяйки дома. Кажется, она даже была возмущена тем, что я и мои слуги столь бесцеремонно ворвались в ее владения. Только мне было все равно. Наглость в моем случае, даже не второе, а первое счастье. Я решила доиграть до конца. И когда леди Пикколт оказалась на расстоянии пары-тройки шагов от диванчика, приютившего мое бренное тело, я слабым голосом произнесла: