Книга Дикий дождь, страница 56 – Кристин Фихан

— Я чувствую себя по-другому. Впервые после того, как я приехала в дождевой лес. Чувствую себя полной жизни, словно что-то во мне пытается вырваться на свободу, — она чувствовала себя сексуальной. С тех пор как она оказалась в этом доме, в этом месте, рядом с этим мужчиной. И, несмотря на лихорадку, или, возможно, из-за лихорадки, она постоянно пребывала в возбуждённом состоянии. Рядом с ним её охватывал жар, она непрестанно думала о нем, мечтала о нем.

— Ты знаешь, что у тебя есть родинка на внутренней стороне бедра? Я знал о ней ещё до того, как увидел. Я точно знаю, какие прикосновения тебе нравятся, — он сел, пальцами ероша волосы и оставляя их в диком беспорядке, таком же диком, каким он был сам. — Откуда мне известно всё это?

Ей также было известно о его предпочтениях и о том, что вызывало в нём отвращение. Иногда она не могла удержаться от того, чтобы погладить его по груди и кончиками пальцев пройтись по его плоскому животу. Вслед за пальцами нежно подразнивать его языком до тех пор, пока он чуть не плача будет просить пощады. Рейчел знала, что в эти моменты его голос становился требовательным и хриплым от желания. Одна только мысль о потребности и голоде в его голосе посылала огонь по её телу.

Рио вздохнул.

— Позволь мне осмотреть твою ногу. Возможно, после того как на неё прыгнула кошка, и после того как я так не аккуратно обошёлся с тобой, потребуется стежок или два.  Он посмотрел на неё, тёмные волосы вились вокруг лица, губы чуть раздвинуты, словно в приглашении. Ресницы затрепитали, и он, заглянув ей в глаза, увидел жажду. Такую же жажду, что сжигала его изнутри. Рио тихо выругался, отыскал её лодыжку под одеялом и, проведя по ней рукой, постепенно раскрыл ногу.

Рейчел почувствовала его пальцы на своей коже. Его прикосновения были собственническими. Подушечкой большого пальца он ласково водил по её лодыжке, каждым касанием посылая жидкий огонь к средоточию её женственности. Просунув под её лодыжку руку, он стал медленно массировать ногу, заставляя замирать её сердце.

— Рана выглядит лучше. Исчезли красные полосы. Однако опухоль ещё не спала, и из двух проколов всё ещё сочится гной. Я сниму с тебя штаны и оставлю эти проколы открытыми.

Её лицо скривилось.

— О, замечательно. Теперь простыня придёт в негодность.

— У меня есть несколько полотенец, которые можно подложить под твою ногу, — его пальцы напряглись вокруг её лодыжки. — Рейчел, у нас получилось спасти тебе ногу, не выходя из леса, но у тебя останется шрам. Я старался сделать всё так, чтобы шрам был не таким большим, но… — он замолчал, хватка на её ноге усилилась, что яснее всяких слов сказало ей о том, насколько он переживает. Рейчел пожала плечами.

— Меня не волнуют шрамы, Рио. Спасибо за то, что ты уже сделал для меня. Мне не важно, останется шрам или нет.

— Сейчас, может быть, и не волнуют, но потом, когда ты вернёшься в свой мир, тебе захочется надеть облегающее платье, и тогда твоё мнение изменится, — он через силу заставил себя сказать ей так, думать так. В то же мгновенье в нём проснулся зверь, пытаясь завладеть его разумом, Рио почувствовал, как мех стал покрывать его кожу. Его клыки удлинились, раздвигая челюсти. Пальцы изогнулись, выпуская острые, как бритва, когти.

— Я не могу вернуться назад, — твердо сказала Рейчел. — И не хочу. Кроме смерти меня там ничего не ждёт. Я никогда не была счастлива в том мире. Я хочу остаться здесь, где чувствую себя живой, где снова ощущаю присутствие своей матери. Это её истории привели меня сюда. Кода она рассказывала мне о дождевом лесе, я словно переносилась сюда, я слышала звуки, чувствовала запахи и видела всю красоту леса. Будто бы я уже бродила в этих местах задолго до того, как решила приехать сюда.