Онлайн книга «Дикая орхидея прерий»
|
Так мы просидели трое суток. Дебора готовила пищу, соблюдая все меры предосторожности. В туалет, пардон за подробности, ходили по двое-трое, в наш уличный "скворечник". Особо трудно было выводить мальчишек, они так и норовили свинтить отсюда воевать с нордлингами. Выводили этих "вояк" аж трое взрослых - дед, Эухенио и наш садовник. И то даже тихий Хосе был пойман на попытке побега. Отец эти трое суток практически не покидал свой наблюдательный пост у окна, даже еду, ворча на "старого пня", приносила ему туда мама. А я не выпускала оружие из рук. Кольт висел у меня на поясе, а с винчестером я не расставалась вплоть до туалета и ночью лежала, подсунув его себе под бок. Мало ли, вдруг и в бой вступить придется, и меньше шансов, что оружие может попасть в загребущие детские ручки. Они и так бесконечно ныли: - Дай стрельнуть! Мы потихоньку! Интересно, как можно "стрельнуть тихонько" из винчестера без глушака? В конце концов Томми был пойман за попыткой вытащить у меня из кобуры кольт с поясного ремня, пока эти двое заговаривали мне зубы. Потом дед вбивал им через зад простую истину: "Спички детям не игрушка!". Теперь они сражаются на деревянных палках (во время похода в туалет нашли где-то), воображая, что это мечи. Самураи, блин. К исходу третьих суток папа позвал меня вполголоса к окну: - Лена, смотри у варваров какая-то тусня началась. Бегают, орут, руками размахивают. Грузятся на телеги, вроде. Неужто уходят? Почти всю ночь мы просидели у окна. Мало ли какую пакость устроят нордлинги на прощание? А мимо тянулась бесконечная вереница телег с награбленным добром, гнали скот, вели захваченных рабов... Трудно было узнать в этих измученных, оборванных, местами окровавленных, людях тех холерных аристократов, ещё недавно танцевавших на балах. Острой жалостью полоснуло по сердцу ведь многих я знала. Они уходили всю ночь. А утром в город ворвалось подразделение минитменов под предводительством губернатора. Они догоняли отставших варваров, безжалостно расстреливая захватчиков. Мимо окна магазинчика верхом на Бандите вихрем пролетел Джеральд. Было видно, что конь взмыленный. Муж спешился, заскочил в особняк через распахнутые двери, никого не увидел и бегом кинулся к магазину. Отец уже открывали ему дверь. Он залетел в зал, увидел меня бегущую ему навстречу с винтовкой в руках, выдохнул: - Жива! И все, сознание мое померкло. Как потом сказал доктор Энтони сердце не выдержали нагрузки. Очнулась я на коленях Джеральда, остро пахло чем-то вонючим, вроде нашатырем. Впрочем, это он и был, родимый. Со всех сторон на отце висели сыновья, моя мама тоже обнимала зятя. Кажется, все, мы пережили все мыслимые беды и наша семья стала только крепче... Эпилог Со времени тех событий прошло двадцать лет. Джеральд по-прежнему губернатурствует, но периодически грозится уйти на покой и ездить на рыбалку с дедом и доктором Энтони. А я... я веду мирную жизнь жены губернатора. Поначалу было много хлопот, пока восстанавливали город и штат, потом проводили расследование, что это за напасть случилась и откуда тут ноги растут. Оказалось, все до банального просто и противно. Жажда наживы и денег оказалась выше человечности. Ведь погибли целые семьи. Личная разведка Джеральда все раскопала и принесла документы. Руководство акционерной компании, строящей железную дорогу, решило, что выкупать земли у американских плантаторов невыгодно по цене, а вот у французов, когда их плантации будут сожжены, а хозяева убиты, можно купить по бросовым ценам. Именно они и подогревали в обществе неприятие французского аристократизма. Все это раскрылось руководство было арестовано, имущество конфисковано. А дорога прошла там, где и было по плану. |