Книга Запретное желание принцессы Амелиты, страница 86 – Виктория Цветкова

— Да я не про проклятье, а вообще обо всем, что произошло в последние дни… Кто-то всерьез взялся за то, чтобы спровадить меня на тот свет.

— А, ты об этом… Да, не дают нам скучать… Но так ведь и ты теснишь ворюг из военного министерства. Вот они и огрызаются.

— Если бы отыскать доказательства, что кто-то из генералов причастен к этим инцидентам… Но нет! Отец связал мне руки своим запретом продолжать расследование. Самое отвратительное во всем этом, чувствовать себя дичью, и не иметь права ответить!

Я сжал кулаки, подавляя дикое желание впечатать их в стену, чтобы хоть как-то подавить фрустрацию.

— Хвала богам, мы не взяли с собой Амелиту. Девочке бы не спастись…

— Вот-вот, я ей так и сказал… Со мной становится слишком опасно…

— Постой-ка, друг мой, — прервал меня Марс, к чему-то прислушиваясь. — А ведь хранитель особого отдела библиотеки должен был находиться на своем месте?

Я вздрогнул и тоже уставился на высокие резные двери, на которых морозной изморозью посверкивала вязь заклинания «Воздушной Печати».

— Тхар, ты прав: старик остался внутри…

Мы переглянулись, решая, что делать.

— Надеюсь, бедняга еще жив.

— А я-то как надеюсь! — подхватил я. — Очень любопытно, как этот тип объяснит появление посторонних предметов на столе в закрытом отделе хранилища.

— Вызвать на откровенность можно и мертвого… Ты готов, Ильхард? От тебя потребуется создать для нас воздушный заслон. Входим, я оцениваю опасность, и только если проклятье уже нейтрализовано, следуем к кафедре библиотекаря.

Еще одно «веселенькое» свойство высших проклятий — саморазрушение. Они распадаются без следа через пять — десять минут после активации. Позже невозможно доказать, что смерть наступила под действием проклятья, а не от естественных причин.

Я снял печать с двери. Ди’Зорр осторожно приоткрыл створку, и я немедленно выставил «Воздушный заслон». Стена воздуха, плотная, но прозрачная, выдвинулась вглубь помещения, потеснив зараженную атмосферу. Марс шагнул в образовавшуюся безопасную камеру, накинув защитную мантию некроманта.

Я должен был концентрироваться, удерживая заслон, не то непременно бы вспомнил, как вчера из этой широкой, но мрачной накидки выглядывала задорная мордашка Амелиты.

Мне пришлось задержаться у дверей в ожидании отмашки, что все в порядке. Марс чертил в воздухе какие-то руны, один за другим перед ним возникали и рассеивались похожие на серую паутину символы. Наконец, некромант повернулся ко мне.

— Все чисто. От тлетворного влияния не осталось и следа.

Я развеял стену и с опаской вдохнул воздух, насыщенный неистребимой книжной пылью.

Мы устремились к месту, где библиотекарь обычно копошился с книгами. Возле кафедры были разбросаны книги. Чуть поодаль мы увидели старика. Он лежал навзничь, его блеклые глаза незряче пялились в потолок.

Марс попытался нащупать пульс на шее, но куда там — старик был мертвее мертвого уже несколько минут.

— Какое мастерское проклятье! — почти восторженно воскликнул Марс. — Кожные покровы лишь чуть побледнели, в глазах нет обычной для некро-заклинаний черноты. И вообще, труп выглядит так естественно!

Я хмыкнул. Эти некроманты все немного сдвинутые на почве смерти. Надо же, какой красивый мертвец!

— Тхар тебя побери, Марс! Да ведь мы с тобой могли бы сейчас так же красиво лежать!