Книга Второй шанс. Книга четвертая, страница 78 – Елена Звездная

* * *

Несмотря на все произошедшее, к глубокой ночи лагерь погрузился в тишину. Отгремел пир, который устроили даже не студенты — преподаватели. Отбыл под сопровождением людей лорда Аскеа принц Эльтериан, и подозреваю, он отправился на неизбежный после всего случившегося допрос. Студенты устроили службу поминовения, и я выходила из палатки лишь на эти несколько минут, чтобы, как и все проводить в вечность души столь чудовищно погибших животных Нижнего Мира, воспаривших к звездам, в виде бабочек, воссоздавших их светящийся контур. Слезы не смогла сдержать не только я — даже далекие от сентиментальности оставшиеся в лагере служащие Восточного гарнизона, украдкой вытирали эти полные грусти соленые капли.

А Каенара не было.

Он не вернулся ни после службы поминовения, ни после того, как студенты вынуждены были развести вусмерть пьяных преподавателей и особенно невменяемого ректора Нуэнту по палаткам, ни даже когда лагерь окончательно затих.

Переодевшись в костюм для тренировок, я тихо выскользнула из нашей палатки. За мной, на отдаленном расстоянии, бесшумно последовал сэр Матиуш, не останавливая, но и не составляя компанию.

Куда идти я не знала, но все равно шла туда, на восток, к самому краю обрывающейся Восточной степи.

Шаг зашагом. Сначала по истоптанной изумрудной траве, затем по той, что поднималась до щиколоток, после брела по зеленому морю, доходящему почти до колен.

Я не знала, сколько прошло времени, но небо еще не начало светлеть. И я не знала куда идти, но почему-то продолжала и продолжала, делая шаг за шагом и чувствуя что иду в верном направлении. И я не хотела думать о том, чем могла закончиться эта встреча, но оставить Каенара в подобном состоянии не могла тоже.

Отдаленный свет костра увидела, поднявшись на очередной невысокий холм.

Постояла, глядя на сгорбленную фигуру у огня, и все же направилась к нему.

* * *

Каенар сидел один. На камне перед ним, плоском, почти походившим на стол, были разложены медные кубки, на деревянной доске порезан… хлеб воина, на нефритовых блюдах размещены фрукты и сладости для обрядовых подношений и более десятка кувшинов с погребальным вином стояли повсюду. А чуть поодаль сосуды с вином…

Казалось трапеза была накрыта для большого количество человек, но Каенар сидел там совершенно один. Абсолютно один.

Приблизившись на расстояние десяти примерно шагов, я опустилась на траву, не решившись подойти ближе. Сегодня была ночь его скорби, я обязана была уважать его желание отдать дань уважения павшим. И я не имела права вмешиваться, но мне казалось, Каенар ощутил и мое появление и мое присутствие.

Некоторое время мы так и просидели — я в отдалении на траве, он на камне вблизи алтарного камня, выпивая кубок за кубком традиционным погребальным образом — первый глоток ему, все оставшееся разливая на землю…

Затем поднялся, не говоря ни слова, и даже не взглянув на меня, подошел, снял с себя плащ, укутал мои плечи, завязал тесемки, и так же молча вернулся к своему месту скорби.

Его лицо было бледным, взгляд отсутствующим, плечи опущенными. Я видела столько раз людей, что каялись напоказ — Каенар таким не был. Всю свою боль, всю вину, все испытываемое горе, он хранил глубоко в своем сердце. Но не забывал. Никогда не забывал последствия своих ошибочных решений.