Книга Одинокая душа призрачного счастья. Том1, страница 65 – Оксана Говоркова

Ноа просидел в своем кресле до самого утра, терзаемый мрачными мыслями. Полный разочарования и невыносимой тоски, за всю ночь он так и не сомкнул глаз.

Поддавшись разыгравшемуся воображению, бывший генерал снова и снова прокручивал в голове множественные варианты дальнейшего развития отношений с Эваном, в чьем теле, как он думал, застряла душа его возлюбленной. Проиграл в уме тысячу идей, от принятия парня на службу, вплоть до его усыновления, и каждый раз оказывался в тупике.

Когда за окном, наконец, забрезжил рассвет, он был решительно настроен отпустить от себя душу Эвелин. Дать ей возможность прожить свою собственную жизнь, потому что, если он останется рядом, то не сможет не вмешиваться в ее… вернее, вегосудьбу. А это неправильно.

По лицу бывшего генерала было видно, что решение далось ему нелегко, но он смирился. Пусть уж лучше он один будет страдать вдали от своей любви, ждать ее нового перерождения и молить господа бога, чтобы в следующий раз он даровал ей женское тело. Тогда они снова смогут быть вместе… Обязательно будут… потому как, наградив бессмертием, верховные должны когда-нибудь подарить и счастье, ведь не может же он до бесконечности искупать свою вину перед создателем.

Чуть слышно скрипнула отворяемая дверь. Ноа тяжело вздохнул, возвращаясь в реальность.

— Мне ничего не нужно, Изабель, — устало проговорил он. — Я просил меня не беспокоить. Ступай… Хотя, постой. Когда проснется Эван…

— Я уже проснулся, — раздался до боли знакомый голос, и сердце бывшего генерала дрогнуло. — Извините, если потревожил, я искал комнату Бонни, — Эвелин (в образе Эвана) замешкалась в пороге, переступая с ноги на ногу, потом несмело вошла в кабинет и остановила взгляд на широкой спинке мягкого кресла, которая полностью скрывала, сидящего в нем хозяина дома. Видны были только руки, расслабленно лежащие на подлокотниках, и длинные аристократические пальцы, поглаживающие деревянные, служащие украшением, завитки. — Вы хотели меня видеть?

— Проходи, — послышалось в ответ, и правая кисть взметнулась в воздух, указывая на соседнее кресло. — Садись.

Эвелин, мягко ступая босыми ногами по ковру, пересекла комнату, присела на краешек сиденья и вопросительно взглянула на Ноа. Рядом с инквизитором она испытывала трепет, отчего сердце учащенно билось, и это был не страх. Это было неизвестное ей чувство.

— У вас есть для меня поручение? Я готов приступить к своим обязанностям прямо сейчас, — уже более смело проговорила она.

Ноа медлил с ответом, не решаясь начать разговор. Он разглядывал сидящего рядом «мальчика» с такими родными чертами лица и думал, что, возможно, видит его в последний раз. Сердце сжалось от невероятной тоски, но, пересилив себя, все-таки произнес:

— Я отпускаю тебя, Эван. Ты свободен и можешь уйти отсюда сразу после завтрака, — не выдержав взгляд бездонных голубых глаз, Ноа отвернулся и уставился в окно, словно, что-то интересное привлекло его внимание.

— Но… как же… — Эвелин растерянно посмотрела на инквизитора и поняла, что никуда уходить не хочет. Вопреки здравому смыслу, она чувствовала себя защищенной рядом с этим необычным человеком.

— Я решил, что не вправе удерживать тебя в этом доме.

— Как же ваша тайна? Что, если я разболтаю секрет…?

— В городе обо мне ходят разные слухи. Одним больше, одним меньше — мне все равно. А вот тебя могут принять за сумасшедшего. Подумай, нужно ли тебе это.