Книга Одинокая душа призрачного счастья. Том 2, страница 117 – Оксана Говоркова

Гриффидд напал первым. Нагло. Быстро. Без предупреждения. Удар пришелся в скулу. Ноа был к этому не готов, он покачнулся, но чудом устоял на ногах. Анимаморф оскалился в хищной улыбке и закружил вокруг палача, словно ворон над своею добычей, выискивая слабые места противника. Проделав обманный маневр, он обрушил кулак на голову демона, но тот ловко увернулся и ударил в живот. Гриффидд упал на землю захрипел и закашлялся. Ноа не стал добивать соперника, дав тому время прийти в себя и отдышаться.

— Строишь из себя благородного, — засмеялся бывший вампир, и алая струйка крови потекла из уголка его губ. Пошатываясь, он нарочито медленно поднялся на ноги, а потом с новой силой накинулся на палача. Тот саданул ему в челюсть, губа тут же опухла и закровоточила, но Гриффидд, казалось, не чувствовал боли. Он мертвой хваткой вцепился в своего врага, уронил его вниз и подмял под себя, навалившись и удерживая всем весом. Затем, зарычав от напряжения, что есть силы, сжал его горло и, перекрыв доступ кислорода, принялся душить Ноа. Однако, закончить это грязное дело ему не удалось, получив ребром ладони по шее, перевертыш тут же обмяк и уже сам оказался внизу, под Ноа.

Поначалу, битва шла с переменным успехом. Два могучих тела, образовав гигантский клубок, катались по земле, сминая траву и награждая друг друга тяжелыми тумаками.

— Что вы делаете? Прекратите! — кричала Эвелин, время от времени, оглядываясь по сторонам в надежде увидеть кого-нибудь из друзей, готовых прийти на помощь и разнять дерущихся самцов, но в дебрях сада никого кроме них не было.

Оба претендента на внимание Эвелин походили на двух разъяренных псов, готовых грызть глотку врага до полной победы. Оба были могучи. Оба были сильны. Кровь сочилась из полученных ссадин, тела болели от ушибов и сломанных костей, но никто из них не собирался сдаваться.

Собрав все силы, Ноа, наконец, смог оттолкнуть от себя Гриффидда, и тот, потеряв опору, отлетел на несколько метров назад и, упав навзничь, сильно ударился затылком о твердый грунт. Казалось можно было видеть искры, посыпавшиеся из его глаз. Несмотря на это, он быстро вскочил на ноги, но на какие-то доли секунды оказался дезориентирован. Этого хватило, чтобы Ноа с разбега кинулся на него с кулаком, но нокаутировать не успел. Перевертыш, почувствовав, что дать отпор не успеет, задействовал магические силы и в самый последний момент распался на атомы, избегая удара, и, вновь материализовавшись сзади, ударил в спину и сбил соперника с ног. Это было бесчестно, но Гриффидд давно позабыл, что такое честь. Он вынул из голенища сапога кинжал и занес его над Ноа.

Эвелин вскрикнула от ужаса, узнав в нем тот самый клинок, которым когда-то давно, в прошлой жизни, она убила вампира. «И как этот гад успел отыскать утерянный ритуальный нож?» — промелькнула мысль в ее голове.

Ноа тоже узнал оружие в руках анимаморфа, именно им в свое время он собирался лишить себя жизни, и в глазах его промелькнул несвойственный демону страх. Страх за Эвелин. Сталь сверкнула на солнце и, ведомая рукой Гриффидда, стремительно направилась в самое сердце бывшего генерала. Жить ему оставалось считанные секунды.

— Остановись! — в отчаянье закричала Эви, бросаясь к ним, и в ее глазах магическим блеском сверкнул голубой неон. А потом произошло чудо. Буквально за секунду до непоправимого! Бывший вампир, услышав приказ, замер в неудобной позе, и кинжал в его руке завис в сантиметре от груди демона. Потрясенный, Гриффидд попытался закончить начатое, но понял, что не может противиться велению Эвелин. Бывшая графиня тоже удивилась, ощутив власть над перевертышем, а потом вспомнила, как давно, в прошлой жизни, она, убивая вампира, случайно провела ритуал, подчинив себе его душу. Но до этого момента девушка и предположить не могла, что может подавлять его волю. Не скрывая своего превосходства, она подошла совсем близко и с вызовом посмотрела на Гриффидда. — Отдай мне нож! — приказала светлая душа, протянув к нему руку. Анимаморф недовольно поморщился, все еще надеясь взять верх. Капельки пота выступили на лбу от напряжения, но вскоре, совсем обессилев, он молча повиновался. — Ты больше никогда не причинишь вреда ни мне, ни моему мужу! — воскликнула она. — Считай, что это приказ.