Книга Злая игра, страница 29 – Кел Карпентер

Этот клиент был внуком часового мастера, который впоследствии стал механиком. Я переняла его любовь к машинам и гаечным ключам, и конечный результат наверняка будет захватывающим. Это были мои любимые проекты, потому что в них был смысл. Я оценивала себя таким образом, что пыталась удержать маленьких детей, которые искали имя своей девушки у себя на груди или последнюю тенденцию той эпохи. Это была легкая работа, но она не приносила удовлетворения. Не то что это.

— Давай-ка я принесу зеркало, — сказала я. Мужчина средних лет хмыкнул в ответ. Я подошла к другой стороне маленькой кабинки и схватила одно из своих зеркал среднего размера. Я подняла его под углом к спине мужчины, чтобы отражение в маленьком зеркале отражалось в зеркале в полный рост перед ним.

— Это прекрасно, — сказал он. В уголках его глаз собрались слезы, но я притворилась, что не заметила. Я проделала все необходимые движения, перевязывая рану, одновременно бормоча инструкции по уходу. Он дал мне щедрые чаевые и поблагодарил за работу.

Когда я провожала его за боковой навес, отделявший нас от главного вестибюля, мои легкие сжались в груди. Мужчина с мышино-каштановыми волосами и невыразительными голубыми глазами ждал меня. Я неуверенно улыбнулась ему, вручая своему клиенту листок по уходу и наблюдая, как он уходит.

— Привет, Джон. Давно не виделись, — сказала я, прислоняясь к стойке, чтобы дать понять, что я расслаблена. Когда на самом деле я была какой угодно, но не расслабленной.

Джон был лучшим другом Джоша. Он был весь таким же логичным и прямолинейным, каким был Джош… до того, как все случилось.

Джон кивнул и глубоко, измученно вздохнул. Мешки у него под глазами подсказали мне, почему он был здесь.

— Рад тебя видеть, Руби. Ты выглядишь… хорошо. — Его глаза внимательно изучали мое лицо. Я не была уверена, были ли его слова саркастичными или добрыми.

— У меня все хорошо. Чем я могу тебе помочь? — Спросила я, сразу переходя к делу. Он выдохнул снова, и я почти подумала, что это был вздох облегчения. Возможно, это было разочарование. Я не лезла в его эмоции. Это всегда приносило мне неприятности: желание всё исправить.

Я знала, почему он был здесь, и ничего я ничем не могла ему помочь. Я могла только налгать, чтобы выиграть время.

— Джош пропал, — начал он. В отличие от Кендалл, здесь не было шоу в стиле «плачущая подружка», или же «стерва-садистка». Джон был просто Джоном. Он был простым человеком, который действовал без всяких скрытых мотивов.

— Я слышала.

— Послушай, я знаю, тебе, наверное, все равно. Он изменил тебе, и вы расстались. Потом он стал одержимым и начал вести себя как сумасшедший — я имею в виду, прости меня, Руби. Я сожалею обо всем том дерьме, которое он натворил. Я сказал ему, что это неправильно, но ему было все равно. Он просто сорвался… но теперь он пропал. — Он тяжело сглотнул, и это тронуло струны моего сердца. — У тебя нет причин переживать. Наверное, ты даже рада, и я не осуждаю тебя. Не после всего, что он мне рассказал, но ты должна понять: в глубине души он не плохой человек. Он просто… человек.

Человек. Почему-то все всегда возвращается к этому. Я винила Джона за то, что сделал Джош, не больше, чем себя. Все они были одинаковыми. Как будто признание недостатков было присущей человеку чертой характера и оправданием того, что он монстр.