Книга Дочь Люцифера, страница 45 – Кел Карпентер

Я скрестила руки на груди, когда началось шоу. Из-за моего толстого свитера мы не соприкасались, но от него исходило приятное тепло. В отличие от присутствия Аллистера, которое вызывало обжигающий жар и воспламеняло во мне потребность, присутствие Райстена ощущалась как спокойная стабильность, заставлявшая меня тосковать. Это было одновременно восхитительно и мучительно.

После сорока пяти минут сидения неподвижно, как скала, я поерзала, пытаясь устроиться поудобнее и подальше. Райстен выбрал этот момент, чтобы придвинуться еще ближе, зажимая меня между собой и диваном, пока я сидела, скрестив ноги, рядом с ним.

Я сильно прикусила губу и ахнула, почувствовав вкус крови. Острый запах ихора и чего-то еще застал меня врасплох.

— Ты в порядке? — Спросил Райстен. Я повернула голову и кивнула, не доверяя своему рту.

— У тебя идет кровь.

Его взгляд опустился на мою нижнюю губу, когда я высвободила ее из зубов. Он поднял другую руку и провел подушечкой большого пальца по моей нижней губе. Жжение началось в моей груди, горячее и обжигающее, распространившись по моим конечностям. Адреналин подскочил в моем организме, когда он убрал руку, на ней выступила единственная капля темно-синей крови. Он поднес большой палец к губам и высунул язык, слизывая единственную каплю.

Я не знаю, какого черта это меня так завело. Может быть, дело было не в игре. Может быть, дело было в выражении его глаз; в том, как он наблюдал за мной, когда делал это.

Застыв на месте, я могла лишь наблюдать, как он снова протянул руку и провел большим пальцем по моей нижней губе. Я обнаружила, что прижимаюсь к нему, когда он провел своими прохладными пальцами по моей челюсти.

Я вздрогнула, когда его теплое дыхание коснулось чувствительной части моего уха. Его губы коснулись меня, когда он прошептал: — Скажи мне, когда остановиться.

Тепло разлилось внизу моего живота, но мозг, казалось, не работал. Я расслабилась под изгибом его губ, когда он провел ими по моей челюсти. Последнее, что я увидела, когда мои глаза закрылись, было выражение его лица: голодное, но уязвимое. Прошло мгновение, и наше дыхание смешалось. Этот аромат, который я не могла определить, наполнял воздух вокруг меня; опьяняющий, когда я вдыхала его.

Это было неправильно. Я знала, что это неправильно, потому что ничто настолько хорошее никогда не было правильным. Я редко встречала кого-то, кто так полностью завладел моим вниманием, как он и Всадники. Я была чертовски глупа, что замерла, и чуть не вырвалась. Пока он не сказал: — Ты — все, чего я и не подозревал, что хочу.

Его губы встретились с моими, гладкие и сладкие, но нежность длилась недолго. Он убрал руку со спинки дивана, чтобы обнять меня, когда я скрестила ноги и повернулась к нему. Его пальцы запутались в моих волосах, обхватив мой затылок, притягивая меня ближе, когда его язык раздвинул складки моих губ. Уговаривая меня. Заявляя на меня права. Я протянула руку, сжимая его рубашку, притягивая его ближе, чем я осмеливалась с кем-либо за столь долгое время, несмотря на ту ночь. Это было потому, что я была под кайфом. Это было волнующе и пугающе, но воздух потрескивал от напряжения, которое невозможно было отрицать.

Я целовала его так, словно от этого зависела моя жизнь, но это было ничто по сравнению с тем, как его губы уничтожали меня. К черту жизнь. Он целовал меня так, словно умирал. Как будто это был наш первый и последний поцелуй в жизни — и, возможно, так оно и было. Но он проделал ужасно хорошую работу, запечатлев это в моей памяти.