Книга Соблазнитель, страница 139 – Элин Пир

По пути к Серому особняку мы практически не проронили ни слова. Мой разум сходил с ума при мысли о том, чем это обернется для меня, если я действительно окажусь отцом Тристана, и от закипающего гнева на Хана за то, что он скрывал от нас нечто настолько важное.

— Надеюсь, мы не разбудим Перл и Хана, — подала голос Афина, когда мы парковались у Серого особняка.

— Мне плевать, если мы разбудим Хана — этому человеку нужно многое объяснить.

Держась с Афиной за руки, мы пошли так быстро, как ей позволяла ее нога. Когда мы вошли в лабораторию, располагающуюся в подвале, я включил яркий свет и указал на стул у двери.

— Дай своей ноге отдохнуть.

Нетерпеливыми движениями я приступил к работе и провел тест.

— Не расстраивайся, если Тристан не твой сын, — предупредила Афина. — Было бы законом подлости, если бы ты стал отцом ребенка, не зная об этом, а затем встретил его пятнадцать лет спустя.

Искоса бросив на нее взгляд, я произнес:

— Одна мудрая жрица однажды поведала мне, что случайностей не бывает и что всему есть какая-то причина.

— Да, и теперь та же самая жрица говорит тебе не обнадеживай себя раньше времени, — с беспокойством заявила Афина.

Ей не нужно было меня предупреждать, потому что тест совпал.

— Тристан — мой сын! — Я недоверчиво выдохнул, когда результат стал очевиден.

Афина разинула рот.

— Ты уверен?

— Да. Тест показал 100 % результат.

— Это невероятно, — воскликнула она и вскочила со стула, чтобы меня обнять.

У меня засвербило в носу, как это всегда бывало, когда я чувствовал подступающие слезы, и я моргнул, чтобы не пролить их.

— Он мой сын, — повторил я, переваривая открывшуюся информацию.

Афина отстранилась, чтобы посмотреть на меня.

— Ты расскажешь ему?

— Да, черт возьми. Я расскажу всему миру.

Меж ее бровей залегла складочка.

— Рэнде Кристин не понравится, что отец ее сына — северянин. Матери по всей Родине будут очень расстроены, если узнают, что есть вероятность того, что они были оплодотворены спермой северян.

— Меня это не волнует. Все, что меня волнует, — это тот факт, что у меня есть сын, и я хочу, чтобы это как-то признали.

— Зачем? — спросила Афина. — Что это изменит?

Настала моя очередь хмуриться.

— Это многое изменит. У меня будет право видеться с ним, принимать решения, которые касаются его, Тристан станет моим наследником, когда я умру.

— Тристан — житель Родины, Финн. — Афина погладила меня по лицу. — Его не волнуют ни имущество, ни деньги.

— Может сейчас не волнует, но если он останется в Северных землях, это изменится. — Решительно кивнув, я направился к двери лаборатории, держа за руку Афину. — Пошли, у меня к Хану уйма вопросов.

— Еще рано, — заметила Афина. — Он и Перл, наверное, спят.

— Тогда мы их разбудим, — сказал я с огнем, пылающим в груди, и улыбкой, скрывающей негодование, вызванное тем, что Хан утаил от нас столь важную информацию.

Хан и Перл не спали, когда мы ворвались в их спальню. Они занимались любовью; сделав два шага и зайдя в комнату, я прижал руку к глазам при виде Перл, пытающейся прикрыться одеялом.

— Финн, какого хрена? — в голосе Хана звучала смесь беспокойства и гнева. — Что случилось? Что не так?

— Есть кое-что срочное, что нам нужно обсудить, — заговорил я, все еще прикрывая глаза.

— Это не может подождать?

— Стал бы я врываться сюда, если бы это могло подождать? — сказал я, подпитываясь своим гневом к нему.