Книга Фронтовой дневник княжны-попаданки, страница 86 – Валентин Денисов

Смотрю на ее руки и вижу небольшой кинжал. Судя по виду, невероятно острый.

— Спасибо! Но… для чего он мне? — интересуюсь, опасаясь, что это очередная штуковина с секретом.

— Его лезвие знает вкус твоей крови, — Аглая говорит твердо, показывая, что не потерпит отказа. — Оно по праву должно принадлежать тебе.

— Значит, это им ты мне угрожала, — сразу понимаю, о чем она говорит.

— Я бы сказала иначе: именно этим кинжалом я уговаривала тебя помочь нам всем. А теперь мне пора уходить…

Аглая отдает мне оружие и направляется к выходу. И как раз в это время неподалеку начинает кряхтеть Серафим Степанович.

— Ох, не хорошо… — присев, хрипит Серафим Степанович.

Он смотрит в темноту, словно пытаясь что-то в ней найти. И даже не замечает, что я уже стою неподалеку со свечей в руках.

— Ох, как же нехорошо вышло-то, — добавляет он и ощупывает затылок.

По его движениям понимаю, что на затылке он нащупывает кровь. Иначе просто нечего было бы после этого изучать.

— Серафим Степанович, вы в порядке? — подхожу к мужчине и прикладываю ладонь к затылку.

Пальцы тут же начинает покалывать, а рана — заживать.

Не боюсь, что он заметит. Не боюсь, что он поймет, что происходит. Ведь сейчас он растерян и ничего не понимает. К тому же, я собираюсь оставить небольшой участок кожи не заживленным.

— Анастасия Павловна? Что случилось? — хрипит он, повернувшись ко мне.

В глазах врача вижу растерянность. Похоже, что Кадир неслабо приложился ему по голове. Но в этом нет ничего страшного. Ведь я рядом. Я помогу ему.

— На нас напали, — нахожусь и придумываю правдоподобную историю. Знаю, что не могу рассказывать о покинувшей дежурство Аглае. Не могу рассказывать о том, как она спасла меня. — Вы приняли удар на себя, защитили меня.

— Похоже, что не очень-то я вас и защитил, — понемногу он начинает приходить в себя. И снова тянется ощупывать голову. — И ударил-то меня гад не сильно, а голова, как ватная…

— Сильно ударил он вас, — спешу поправить его слова. — Только крепкий вы больно оказались, Серафим Степанович. Не смог он сильно вам навредить.

— Вот же гад! — рычит врач, поднимаясь на ноги. — Кто хоть таков-то? Убег ведь, наверное?

— Да нет, не убег, — хмыкаю я, понимая, что остается мне только себе все лавры забирать. — Он пока на вас отвлекся, я ему по голове и ударила. Вон, лежит, еле дышит.

А Кадир действительно лежит и не шевелится. Хотя, мне показалось, что Аглая толком ничего плохого ему не сделала. Только ударила.

— Жив хоть? — усмехается Серафим Степанович. Врач подходит к мужчине и проверяет дыхание. — Жив, голубчик, — усмехается он. — Вы, Анастасия Павловна, не перестаете меня удивлять! И операции вы проводить горазды и постоять за себя способны…

— Если бы не вы, я бы точно не справилась, — предпочитаю снизить градус личной ответственности. — Вы ведь от Кадира меня закрыли. Если бы не вы, я бы ни за что не спаслась.

— Что там, закрыл, — отмахивается Серафим Степанович. — Сам прохлопал момент, да завалился среди комнаты. Что ж, я не понимаю, что ли? Да, впрочем, это не важно. Важно, что живы все и здоровы остались.

— Это точно, — слышу шорох снаружи и с опаской оглядываюсь на дверь. — А это еще кого принесло?

В следующее мгновение дверь открывается и в дом заглядывает мужчина. Солдат.