Книга Когда ангелы смеются, страница 14 – Ирина Седова

– А при чем здесь колесо?

– При том, что такой способ казни называется колесованием. На всех 700 человек колес не хватило, поэтому их просто бросили валяться на земле. Не подвергли казни лишь 18 офицеров, с которых англичане надеялись получить выкуп.

– Предание говорит, что трупы будто бы утопили в море.

– Даже если это и так, то есть они не были преданы земле, но часовня Галларус в любом случае является лишь поминальной. По форме она один-в-один похожа на погребальные сооружения какой-то местности в Испании. Жаль, я забыла название деревни, где были обнаружены склепы такой формы, но в них четко еще недавно лежали человеческие останки.

Все это прозвучало настолько правдоподобно, что у Киллиана не осталось доводов возразить. Такое даже представить себе было страшно. До сих пор он и не представлял. Он знал, что война есть война, и что вовсе не всегда победители оставляют пленных в живых.

Он помнил, например, что в исторически-знаменитой войне пиктов со скоттами, которую красиво описал Стивенсон в своей балладе, шотландский король приказал убить всех, кто выступил против него с оружием. Ему, тринадцатилетнему подростку, это казалось ужасной жестокостью, и то, что скотты соединились потом с остатками гэльских племен, образовав с ними единую нацию, он не считал оправданием.

Но сотворить такое зверство… да еще с теми, кто сдался…

Между тем они въехали в деревню Ферритер, одну из тех, где гэльский язык был до сих пор в ходу. По-ирландски она называлась более замысловато, чем на туристических картах:«Фейртеарай». Точно такую же фамилию носил знаменитый гэльский поэт Пиарас, один из тех, кто возглавил борьбу против Кромвеля спустя 70 лет после событий в Смервике. И руины отдаленного замка на той стороне залива наглядно напоминали: земля Дингла вобрала в себя немало крови, пролитой за ее свободу.

Замок этот, в котором по преданию родился и вырос национальный герой Ирландии, тоже был национальным достоянием, но от него сталось всего две стены, которые никакого интереса из себя не представляли. Заезжать туда было далеко, подъезда не имелось.

Можно было бы, конечно, свозить туда девицу поглазеть на руину, но как для Киллиана, то лучшим памятником поэту были его песни, которые до сих пор распевались в народе. К тому же время поджимало – после гэльской деревни было еще несколько точек, которые туристам всегда показывали. Оттуда открывались красивые виды на залив, и было что рассказать, не греша против истины.

В общем, маршрут был составлен так, чтобы можно было отдохнуть от политики и сделать кучу снимков друг друга на фоне дивной ирландской природы. Снимать саму природу, отдельно, тоже не возбранялось – не только без себя, любимых, но даже вообще без людей.

Впрочем, в деревне Ферритер ничего особенного девица для себя не нашла.

– Я не люблю домов, стоящих впритык, – сказала она. – Ощущение, что попала в ущелье, из которого нет выхода, только вперед или назад. Ловушка!

Киллиан засмеялся.

– Тогда тебе непременно должна понравится вон та дешевая гостиница, – показал он на отдельно стоящее здание.

– «The Cat Dubh», – прочитала она. – «Черный Кот». А зачем нам туда?

– Там можно поесть. Но можно отправиться в паб, где попробовать местного пива.

– Спасибо, обойдусь без алкогольных напитков! – фыркнула девица. – Кстати, фасад у этого «Кота» действительно оригинальный: первый раз вижу, чтобы окна нижнего этажа располагались не на одной вертикали с верхними. И печные трубы по бокам выглядят как стилизованные ушки.