Книга Бургер для неверного мужа, или Попаданка берется за дело, страница 140 – Даша Семенкова

– Ну вы и сравнили, азорра! В порту грубые неотесанные матросы, приличной девушке прохода не дают. А в клубе...

– Богатые бездельники, – закончила я за нее. – Но письмо передать сможешь? Заодно посмотришь на свои кораблики, со стороны, но вдруг повезет, пропустят.

Обрадованная Желька немедленно принялась торговаться. Ей давно надо было зайти на почту, да все недосуг. У нас помада и шпильки на исходе, скоро не с чем будет делать модные прически. И если мне надо ещё что-то купить, она заодно прихватит...

Она обожала шататься по городу, но без моего разрешения ее лишний раз не выпускали. Нравы среди прислуги были строгими – как же, нанялись в такой богатый дом! За незамужними девчонками старшие следили не хуже чем в той школе при монастыре, где воспитывалась Николина Ризман.

И сейчас она старалась воспользоваться возможностью. А я могла себе позволить подождать. Отдохнуть наконец. Полистать газеты, чтобы иметь представление, как здесь в них пишут и как может выглядеть моя будущая статья.

– Два часа, не больше, – изобразила я строгость. – Но если азор Милош велит передать что-то срочное, бросай все и возвращайся, поняла?

Радостную Жельку как ветром сдуло. А я задумалась. И чего, спрашивается, так забегала? Ведь не горит. Ну не выйдет в это воскресенье та статья, выйдет в следующее. Правда, если Милош возьмётся помочь, выйдет хоть завтра, я в этом не сомневалась.

Надо быть честной перед собой: мне просто не понравилось, что он ушел. Без меня. И даже не счёл нужным предупредить заранее. Как будто необходимость в общении со мной отпала, и он возвращался к прежнему образу жизни. В котором мне не было места. И от понимания этого делалось очень, почти невыносимо обидно.

Сколько бы я ни прихорашивалась, все равно оставалась для него серой мышкой Николиной Ризман. Да, наши отношения стали гораздо теплее, но все равно. Я просто мышь в красивом платье и с нарисованными бровями. И все мои заботы – мышиная возня.

Спустя два часа вернулась довольная Желька. В яхт-клуб ее всё-таки не пустили, да и Милоша там не было. Ушел в море.

– Но вашу записку обещали передать. А к вам я тоже не с пустыми руками. Заходила на почту, и там – вот. Сегодня для вас оставили, я и забрала, а то пока курьер доставит...

Недоумевая, от кого бы оно могло быть, я выхватила письмо из ее рук. На запечатанном конверте стоял штамп "курьерское" и значился отправитель. Дядюшка Ризман в этот раз был настолько официален, насколько это вообще возможно.

– И еще я встретила господина налогового инспектора, он тоже просил вам отдать.

Желька протянула мне сложенную вчетверо запечатанную записочку, лукаво стрельнула глазками, понимающе хихикнула, поклонилась и ушла.

Расположившись в той самой гостиной, с портретом, я сначала прочла послание от Троя. Это было уже не первое его письмо после того неудачного свидания, и он снова извинялся. Выражал ко мне самые чистые и возвышенные чувства, просил простить его невоспитанность и грубость в суждениях. Но в этот раз осмелился пригласить на чашечку кофе под предлогом разъяснения тонкостей налогообложения – и только за этим!

Дочитав, я спрятала записку в карман – не хватало еще, чтобы слуги прочли и сплетничали. Вскрыла конверт от дядюшки, боясь снова увидеть обвинения и отказ со мной знаться. Однако приглашение он принял. Даже предупреждал, что, вероятно, прибудет с опозданием.