Книга Невеста в законе. Поймай меня, дракон, страница 150 – Мария Эмет

— Сегодня утром её нашли мертвой в камере. Она добровольно ушла из жизни.

В подробности герцог не вдавался. Да и мне они были не нужны. Уже от услышанного захотелось встать и выбежать прочь из зала и из суда в целом.

А ведь я видела, как их силой заталкивают в полицейские кареты. Я стояла и смотрела, чувствуя при этом облегчение. «Мир стал чище», — думала я, а теперь… А не убийца ли я?..

Отмахнувшись от мрачных мыслей, я попыталась успокоиться, слушая монотонную речь судьи. Он поведал собравшимся о случившемся. Все ахали и охали, хватаясь за сердце.

— Все это было записано со слов жертвы — леди Дакоты Эверджин. Вы подтверждаете свои слова, леди Эверджин? — уставшие блеклые глаза смотрят на мне. Зуб даю, ему все равно. Судье лишь бы поскорее закончить происходящее и отправиться на отдых.

— Подтверждаю. — Громко сказала я.

Дальше судья снова что-то говорил, зачитывал, задавал уточняющие вопросы у Валтора, так как он занимал главную роль в поимке жены.

Я все это время смотрела на Эзельгейл. Она лежала на боку, еле умещаясь на узкой скамье. Ноги женщина притянула к себе. Пересохшие губы дергались. Кажется, она что-то говорила. Глаза её остекленели, жизни, по крайней мере разумной, в них не было.

Где-то на середине заседания произошло кое-что неприятное. С места поднялся пожилой мужчина. Он устремился к дверям.

— Куда же вы, лорд Эзельгейл? — окликнул аристократа судья.

— Я… — мужчина обернулся, бросил быстрый взгляд на дочь и выплюнул: — Я отрекаюсь от Клары Эзельгейл! Отныне мы не в родстве, а потому и делать мне здесь нечего. — С этим словами лорд вышел из зала. Старые двери с тихим скрипом закрылись.

— Папа! — Клара оживилась. Она подскочила, но её снова силой заставили сесть. На весь зал Клара кричала: — Папочка! Вернись! Папа! Папа… — она горько заплакала, заваливаясь на скамью.

— Ох… Бедный, бедный! Какое несчастье, какой позор для рода. Нивельсу точно нужно будет помочь, — раздался гнусавый старый голос за спиной. Я обернулась, ударив испепеляющим взглядом женщину, лицом похожую на помесь бульдога и крокодила.

— Помочь?.. Кому? Отцу, отказавшемуся от больной дочери? Ему помочь нужно?! — прошипела я. Такого от меня явно не ждали. — Вы в своем уме вообще?

Сконфузившись, дама отвела глаза. Больше она не проронила ни слова.

Когда у Клары спросили, за что она хотела меня убить, женщина утерла слезы и начала содрогаться. Как выяснилось позже, так она смеялась.

— Хи… Хи-хи… Хи-хи-хи… Ха! Ха-ха-ха-ха! — она веселилась ровно также, как злодеи в фильмах. Заливалась безудержным смехом на протяжении трех минут, а потом резко затихла. — Дакота просто грязная. — Наконец тихо проговорила женщина. — Вы разве не видите? — сейчас её голос звучал ровно и даже мелодично. Как раньше… — Посмотрите на неё внимательнее. Она грязная. Да и все здесь тоже грязные! ВСЕ ГРЯЗНЫЕ! Я убью вас всех! Всех убью! — Блестящие огнем безумия глаза вперилась в Элфорда-старшего. — Только своего мужа не убью. Он меня любит… Мы будем вдвоем жить в чистом мире. Ах, как же хорошо будет! Только я и он… Я и он…

Жуть! Сердце защемило от этого зрелища. Мне правда стало плохо. Настолько, что я попросила разрешение выйти на несколько минут.

— Конечно, леди Эверджин, идите, — кивнул судья, продолжая рыться в бумагах и озвучивать их содержание. Мне уже было все равно. Я на всех порах неслась к выходу.