Книга Последняя Хранительница, страница 162 – Полли Нария

Я попыталась отползти, но Сокол присел на корточки и стал удерживать меня за плечи.

– Потерпи, Луна, скоро все закончится, – успокаивающе шептал он мне.

– Но с чего вы взяли, что ваш ритуал удастся?

– Твое тело сильнее, чем кажется. Так что прощай, Хранительница! Передавай привет Хроносу! – черная каменная крошка из рук девушки полетела на меня, превращаясь в густой черный туман. Он стал обволакивать тело и тянуться к ране, туда, где текла моя кровь. Я была уверена, что сейчас он проникнет и заполонит меня изнутри, но этому не суждено было случиться.

Жар в области груди стал нестерпимым – кретч прожег ткань моей одежды и приподнялся на длину веревки, а потом взорвался. Яркая белая вспышка озарила пространство, и Тьма, что пыталась заполонить меня, резко разлетелась в стороны и найдя два уязвимых тела, стала просачиваться в них.

– Нет! – кричала Иволга, давясь этим едким черным дымом. Рядом со мной, стоя на коленях и схватившись за свою шею, кричал Сокол. Понимая, что это мой последний шанс, я из последних сил кинулась к Древу и прошла сквозь прозрачную грань.

– Ты никуда не поедешь!

– Фил, ты еле держишься на ногах, – Ласточка пыталась утихомирить разгневанного друга. – Тебе нужно успокоиться!

– Я вас одних не отпущу, слышите! Мы команда!

Филин покачнулся, и я схватил его за плечи.

– Ты уверен, что справишься? Путь не простой, и темп будет стремительный, – наклонив голову, я выдержал устойчивый зрительный контакт, отчего мужчина заиграл желваками. – Мы не сможем отвлекаться на тебя, понимаешь?

– Я не буду обузой! – упрямствовал друг. И я сдался. Когда Филин начинал говорить таким тоном, переубедить его становилось невозможно. Легче было ломать руками стены.

– Слуги все спят? – Филин кивнул. – Тогда выезжаем через час, в полной боевой готовности.

– Почему не сейчас? – Ласточка удивленно на меня посмотрела. – Мы зря потеряем время!

– Потому что я так сказал, – задержав на девушке свой взгляд чуть дольше чем нужно, я покинул комнату.

Она выскочила следом за мной, громко причитая, но я перебил этот поток нескончаемых слов:

– Выезжаем прямо сейчас!

– Но…, – Ласточка растерялась, но когда до нее дошел смысл слов, она покачала головой от недовольства. – Он никогда тебя не простит.

– Думаю, с этим мы разберемся позже.

Мы садились на коней, когда из дома выбежал Филин, заметив в моих руках уздцы его лошади, он яростно начал кричать. Но было поздно, мы пришпорили коней и увели с собой единственную возможность Филина нас нагнать.

Ласточка ехала расстроенная, но думаю, она понимала, что это решение было единственным правильным в такой ситуации: мы не могли рисковать ни Луной, ни Филином.

Скакали долго, практически без перерывов, изредка давая взмыленным коням передохнуть и попить из ручья. Потом вновь вскакивали в седла и неслись, что есть мочи, позабыв про усталость. Я мчался на такой скорости, что ветер свистел в ушах, гонимый тревожными мыслями, отчего Ласточка едва поспевала за мной. Я вверился своему коню без остатка. Ноздри его трепетали, грудная клетка раздувалась, как кузнечные мехи, а бока были покрыты клочьями пены.

Местность была неровная, и было такое ощущение, что мы все время поднимаемся в гору. Лиственный полог шумел метрах в шести у нас над головой, словно плотная зеленая крыша, почти не пропускающая света. И, казалось, эта гонка не закончится никогда. А потом картина резко поменялась: деревья стали редеть, листва расступилась и стала почти прозрачной.