Книга Последняя Хранительница, страница 161 – Полли Нария

– Сука! – кричала Иволга, зажимая разбитый нос рукой, в то время как Сокол оттаскивал меня от нее. Я брыкалась, вырывалась и кричала, что есть мочи, словно раненый медведь, срывая голос.

Мужчина повернул меня к себе лицом, и на долю секунды мне показалась, что я вижу в нем того Эйтана, с которым мы путешествовали вместе, что где–то глубоко внутри он сомневается. Он с нажимом опустил меня перед собой на колени, тихо прошептав «прости».

– За что, Сокол? – шепчу я.

Глаза его полны сочувствия, но голос тверд, как каменная скала, что веками не рушится под напором волн.

– Луна, это вопрос не личных предпочтений, поверь, – он поднял свою руку и полоснул кинжалом по ладони и вложил в нее кольцо с черным камнем, которое стало пропитываться кровью. – Тебе просто не повезло родиться той, кто ты есть. В других обстоятельствах, мы могли бы стать друзьями или даже полюбить друг друга.

– Прекращай разглагольствование и рисуй! – опрокидывая меня на спину, нетерпеливо крикнула Иволга.

Вид порезанной руки колыхнул мои воспоминания, и перед глазами всплыл образ ладони Эйтана, которую несколько раз я видела перевязанной.

– Для чего это? Что вы собираетесь со мной сделать?

Я пыталась словить взгляд мужчины, стоявшего надо мной, и когда мне это удалось, задала еще один волнующий вопрос:

– Ты ведь не в первый раз делаешь это, так ведь?

– А она умнее, чем кажется на первый взгляд, – голос Иволги сочился высокомерием. – Это нужно для призыва демонов. – глаза ее засияли предвкушением.

Я же ахнула, когда мой разум смог сложить некоторые части воедино.

– Тот демон в воде, это ведь ты его вызвал? И это из–за тебя погибли жители деревни?

Сокол молчал, но по крепко сжатой челюсти, я поняла, что права.

– Но почему? – боль во всем теле притупилась, отойдя на второй план.

– На корабле я должен был удостовериться, что ты и есть та самая Хранительница. Когда демон почувствовал тебя, то он будто сошел с ума. Других доказательств мне и не нужно было. Только вот он чуть тебя не сожрал. Я вовремя его прикончил, пользуясь тем, что он был увлечен тобой. А что касается деревни… Старуха слишком много болтала. И, как следствие, поплатилась за это.

– Так это она про тебя меня предупреждала? Ты та самая Тьма, что ходит за мной попятам! – истеричный смешок сорвался с моих губ. – А я то, дура, думала, что это Соловей! А он то хоть в курсе ваших планов?

– Теперь уже да. Наставник посвятил его, но глупец не смог осознать всей важности наших действий. – Иволга наклонилась ко мне. – Соловей сделал не верный выбор. И вот, он спешит сюда, чтобы спасти твою жизнь, но увидит – смерть. И я надеюсь, ему будет также больно, как и мне, когда он отверг мою любовь.

При этих словах кровь из поврежденного носа Иволги капнула мне на лицо, будто ставя точку в этой несправедливой истории. Я была так близко у цели, прямо у подножья Древа Жизни, но не могла к нему приблизиться. Ко всему прочему примешалась горечь утраты – скорее всего, я уже никогда не увижу Соловья. И друзей, от которых я так поспешно сбежала, тоже не увижу.

Сокол чертил кровью знаки на досках, а когда закончил, встал надо мной и отковырял обсидиан из кольца. Потом он передал камень сестре, и та со злорадной улыбкой разбила его кинжалом, на рукояти которого был белый лебедь. Это был очень символичный знак, как мне показалось – когда Тьма и Свет сошлись в последний раз.