Книга Последняя Хранительница, страница 67 – Полли Нария

Надо признать, техника у него была неплохая, но после паруминутного лязга металла о металл, тюремщик пропускает удар и с хрипами падает к остальным своим товарищам. Поворачиваюсь к последнему. Он все еще пытается вырваться из рук, но, заметив, что последний его сотоварищ повержен, перестает брыкаться.

– Пощади! – чуть ли не хнычет он.

– Где ключи от камер? – с отвращением бросаю ему.

– Я покажу! – восклицает. – Скажи, чтобы меня отпустили, и я всех выпущу.

Неужели он считает меня настолько тупым? Хромая подхожу и начинаю его ощупывать. Связка обнаружилась у него на поясе. Сегодня явно мой счастливый день. Вырубаю стражника одним ударом, как самого первого и иду к камере Дрозда.

– Эй, а нас освободить? – раздаются недовольные крики. – Мы вообще–то тебе подмогли!

– Парни! Всему свое время. Я забираю своего друга и ключи полностью в вашем распоряжении.

И больше не обращая внимания на причитающих, начинаю поочередно всовывать ключи в замочную скважину, пытаясь найти нужный. Наконец, раздается щелчок и дверь со скрипом открывается. Не обращая внимания на боль в ноге, я опускаюсь к Дрозду, чтобы повернуть к себе лицом и замираю. По моему телу пробегают мурашки ужаса и отчаяния.

– Соловей, это и правда ты? – такие знакомые глаза, подернутые мутной пеленой, смотрят мне в душу. Но я не могу в них смотреть, потому что мой взгляд зацепился за то, что когда–то было ушами моего друга. Кровавое месиво и больше ничего.

– Да, это я!

– Как странно, – Дрозд накаляет голову в бок, будто пытаясь что–то понять. – Твои губы двигаются, а звука не издают.

Я не знаю, что делать, поэтому просто обнимаю друга со всей силы и шепчу, скорее для себя, чем для него:

– Я вытащу тебя отсюда! Чего бы мне это не стоило.

За спиной слышится гул, но от потрясения я сначала не обращаю на него никакого внимания, а потом в мою голову врывается крик:

– Стражники!

Но уже поздно, о мой затылок ударяется что–то очень тяжелое, и я падаю в тьму.

Мы прогулялись с Эйтоном ещё немного, но после скоропалительного бегства Соловья, мое настроение заметно снизилось. Шумная толпа давила, яркий огонь резал глаза, да и рана на шее, умело спрятанная шарфом, снова дала о себе знать.

Эйтан заметил мое состояние, не стал задавать вопросов, просто проводил до комнаты и, пожелав спокойной ночи, скрылся за соседней дверью.

Ещё один решил побыстрее от меня сбежать, но я так устала, что мечтала поскорее оказаться в мягкой кровати, которая твердо стоит на полу, а не качается в такт волнам.

В комнате было темно, и только свет луны освещал помещение, в котором, как оказалось, я была совсем одна. Кровать Ласточки пустовала, и я только сейчас осознала, что она так меня и не нашла, после расставания у лавки. Надеюсь, она сейчас в более приятной компании.

Наспех умывшись из ведра с холодной водой, я наконец–то могла погрузиться в блаженный сон. Эта ночь пощадила мой рассудок, отогнав от меня кошмар во главе с Соловьём. Однако утром я все равно проснулась с чувством тревоги.

Возле соседней кровати стояла Ласточка, и в спешке шнуровала свой корсет. Кинжал на боку явно говорил о боевом настрое рыжеволосой девушки.

– Что–то стряслось? – с беспокойством спросила я.

Девушка выглядела уставшей и взволнованной.

– Соловей сегодня ночью не вернулся в таверну. Ты его не видела?