Книга Последняя Хранительница, страница 71 – Полли Нария

Соловей сидел облокотившись о решетку: бледный, измученный, с фиолетовым синяком, разлившимся на его виске. А на руках он держал другого мужчину – скорее всего, это и был Дрозд. И хоть Соловей и выглядел изрядно потрепанным, но все равно дышал внутренней энергией. Тогда как про его друга такого сказать было нельзя – он не подавал никаких признаков жизни.

Послышались первые крики разъяренной толпы. Обвинения и оскорбления, унижающие достоинство заключенных. Мне так хотелось закрыть свои уши руками, но я продолжала идти за медленной повозкой, не смотря ни на что – просто, чтобы быть рядом. Мне хотелось верить, что боги дадут мне знак. Намекнут в нужный момент, как я смогу спасти Соловья и Дрозда на виду у всех.

Лошади остановились, и двое стражников отворили клетку, силком выволоча мужчин наружу. Соловей шел с гордо поднятой головой, но при этом сильно хромал на одну ногу, штанина которой была полностью залита кровью. Дрозд же идти не мог. К нему подбежали стражники, взяв с одной и другой стороны. Однако заключенный даже с их помощью не мог переставлять ноги. Тогда стражник стал хлестать его по щекам, пытаясь привести мужчину в чувства. Не выдержав такой кровожадности по отношению к своему другу, Соловей вырвался из–под стражи. Руки его были связаны, но это не помешало ему протаранить обидчика своей головой. Мгновенно последовал ответ – его повалили другие и стали с жестокостью диких животных избивать ногами.

Я не могла смотреть на это издевательство и вопреки всем здравым рассуждениям, кинулась бежать прямо к ним. Внезапно кто–то схватил меня за руку и резко втянул обратно в толпу. Я попыталась вырваться, но подняв глаза, перестала, потому что мужчина был мне хорошо знаком Эйтан дернул меня к себе, прижался к моей щеке и гневно зашептал:

– Лýна, что ты творишь? Тебе что ли жить надоело? Идем отсюда!

Не дав мне и секунды на ответ, мужчина стал тащить меня в противоположную сторону от Соловья, чему я стала яростно сопротивляться.

– Отпусти!

Но Эйтан продолжал идти, не обращая внимания на заинтересованные взгляды людей. Обиднее всего, что никто даже не попытался помочь кричащей девушке. Женщины в нашем мире мало чего стоили и права голоса не имели.

Лишь завернув за угол деревянной кельи, он остановился, наконец, меня отпустив.

– Хватит шипеть как кошка, всю руку мне изодрала своими ногтями! – недовольно пробурчал он.

От такой наглости у меня перед лицом все заволокло красной пеленой, и я кинулась на Эйтона с кулаками.

– Их же убьют! – кричала я. – И ты тоже убийца, раз позволишь им это сделать!

Парень легко перехватил мои руки и ждал, пока из меня выйдет весь гнев. В какой–то момент я почувствовала накатившую усталость и мои руки повисли вдоль тела, больше никем не удерживаемые.

– Успокоилась?

Я ничего не ответила. Даже не смотрела на него, лишь себе под ноги, куда капали слезы отчаяния и беспомощности. Вздохнув, Эйтан сделал шаг ко мне и уже нежно приподнял мою голову, чтобы мы могли встретиться взглядом.

– А теперь послушай меня внимательно. Если ты все еще хочешь помочь своим друзьям, то нам нужно поторопиться! Видишь те бочонки? – Эйтан перевел мой подбородок чуть в бок, и я заметила ряды аккуратно выставленных вдоль деревянного сооружения бочонков с сосновым варом, которых так много продавалось на рынке. Вокруг была также разложена солома. Мужчина отпустил мое лицо и, порывшись за пазухой, достал два небольших кремния.