Книга Бывшие не влюбляются, страница 39 – Теона Рэй, Ханна Хаимович

— Ты меня не предавал, — шепнула я, всхлипывая. — Мы шесть лет жили порознь, только потому что кому-то захотелось заработать на контрабанде?

Ретт промолчал. В тишине мы находились несколько минут, прежде чем он вновь заговорил:

— А теперь ты должна узнать о городе. Он пуст. В нем только мы вдвоем, ну и Гилборны. Где они находятся, я не представляю, но ищу. И я не уеду отсюда, пока не найду их.

— А Флимм? Малыши? Ванда? Кто они все?

— Призраки. Энергия призрачного купола над городом оживила многих из тех, кто здесь когда-то умер. Они и сами не знают, что давно мертвы. Живут, как жили перед смертью, а многие из них помнят боль от смерти. Например, Герберт – его мучают боли в груди, потому что он погиб от удара вилами.

— И теперь он обречен на вечные муки?..

— К сожалению. Я нашел совсем мало информации о местных жителях – только несколько газет прежних времен. Громкий скандал три тысячи сорокового года – убийство Ванды Гримм. Семнадцатилетнюю девчонку утопил в проруби ее жених, после чего скрылся в Синилии. Старушка Флимм погибла во время химической атаки на город. Малыши Марта и Луи умерли во сне через два года с начала блокады вместе со своими родителями. Кто-то из них затопил на ночь печь, но забыл вынуть заслонку в дымоходе. Они угорели к утру… Льюис, лучший врач Брирайского королевства, беспробудно пил со дня начала войны. Напившись в очередной раз, он свалился в песчаный карьер. Переломал все кости, а умер от внутреннего кровотечения. Есть и другие, и их много. Всего на кладбище Саруэла двенадцать тысяч могил, и думаю, что хотя бы половина из этого количества живет сейчас в виде призраков.

Я медленно подняла голову, рукавом вытерла лицо от пыли со стола, смешанной со слезами, и вновь приложилась к бутылке. Никогда раньше не пила, а уж тем более так много. Но сейчас мне никакая мята с ромашкой не помогут.

— Что же касается тебя и меня… Боже, Ада, я никогда не найду нужных слов, чтобы объяснить, что чувствовал все эти годы.

— Не нужно. В этом больше нет смысла, — мой голос преломился. — Шесть лет – долгий срок.

— У нас осталось полторы недели в Саруэле. Следующий поезд придет через девять дней, и за это время я должен отыскать Гилборнов. А ты… Ты просто живи. Наслаждайся отдыхом. Мы уедем отсюда через девять дней и…

— И больше никогда не увидимся, — прошептала я и залпом допила содержимое бутылки.

Мерные удары маятника напольных часов раздражали. Звук отдавался в ушах набатом. Долбил по мозгам.

Ретт сжал губы, прежде чем спросить:

— Какой была твоя жизнь?

— Что? — я тряхнула головой, прогоняя мрачное наваждение, и затуманившимся взглядом всмотрелась в лицо Ретта. Что он спросил? Ни слова не поняла.

— Все эти шесть лет… как ты жила?

— Действительно хочешь знать? Я понимаю, правда, понимаю, что ты не хотел меня подставить. И то, что ты выбрал месть за маму мне тоже понятно… Нет, Ретт, это не сарказм. На твоем месте я поступила бы точно так же, поверь. Но спустя столько времени ты и впрямь хочешь знать, какой была моя жизнь без тебя?

— Хочу, и я должен узнать. Я постараюсь сделать хоть что-то, чтобы ты забыла прошлое. Та боль, что чувствовали ты и я не пройдет бесследно, но мы можем попытаться ее заглушить.

— Хреново я без тебя жила, — я фыркнула. Алкоголь начал действовать, а как буду вести себя под градусом мне было неизвестно до этой минуты. Оказалось, что, приговорив бутылку красненького, я теряла чувство страха. Даже на бармена смотрела с одной только жалостью, без паники. — Я много болела, потом долго лечилась. Закончила университет каким-то чудом. И вышла замуж, чтобы тебя забыть.