Книга Бывшие не влюбляются, страница 51 – Теона Рэй, Ханна Хаимович

Да не покупал он его. Просто занял.

Муфточка на руки и теплое, подбитое мехом пальто, обволокли меня приятным теплом. В таком хоть пешком до Лэстена! Сапожки оставила свои – ноги еще не мерзнут.

Пока я собиралась, Ретт подготовился к походу. Нашел где-то большую корзинку для пикника, собрал еды и взял большой теплый плед.

— Мы ведь ненадолго? — уточнила я, спускаясь по лестнице. Ретт ждал меня в холле.

— На пару часов, не больше.

— Ты вернулся таким уставшим… Точно не хочешь лечь спать? Ты говорил, что хочешь.

— Потом, — Ретт мотнул головой. — Главное – ты. Да мне и самому будет лучше в лесу. Сейчас в нем особенно красиво.

Я не стала отказываться. В любом случае, если Ретт хотел бы остаться дома, он бы остался. Взрослый ведь человек и способен сам принимать решения.

Мы оставили входную дверь открытой. Даже если кто-то придет, то встретит Жаккарда. Двинулись прямиком к лесу, мимо дома Ванды Гримм.

То, что маленькая хибара возле грязного озера была ее домом, мне сказал Ретт. Я присмотрелась к избушке и ужаснулась: окна выбиты, стены практически полностью рассыпались в труху, а крыша провалилась.

— Этому дому почти сотня лет, — Ретт поморщился. — Последними его хозяевами были родители Ванды.

— Ему никакой ремонт не поможет… А когда мы уедем в Лэстен, то призраки продолжат жить дальше?

— Угу.

— Мне кажется, это нечестно. Они не должны находиться в мире живых, это неправильно!

— Ничего с этим не поделать. Пока над городом купол, – а его снимать некому, – призраки будут жить.

Лес встретил нас ленивым пением птиц и шумом ветра. Лиственницы облетели, а вот бесконечные сосны и кедры тянулись в небо зелеными столбами. Здесь почти не было света, и мы брели в сумраке по хрустящему ковру из опавших иголок.

Ретт вывел меня на просторную полянку в окружении кедров. Пока он расстилал плед и раскладывал закуски, я собрала несколько кедровых шишек и принялась колупать их в поисках орешков.

Смущенно наблюдала за ним из-под полуопущенных ресниц. В душе поднялась и тут же утихла обида за прошлое: мы ведь столько лет подряд могли ходить на прогулки… Мы потеряли много времени, но можно наверстать.

Только пока не хочется. Страшно. Страшно, что все повторится.

Ретт собрал хворост, сложил костер. Разжег огонь, и темнота испуганно рассосалась. Костер плевался искрами, трещал.

Я опустилась на плед. Любовалась огнем и наслаждалась приятным шумом леса. Хорошо здесь, спокойно.

И никаких призраков.

— Чай? — улыбнулась я, увидев, что Ретт наливает в железную миску воду из бутылки.

— Чайные листья я забыл взять, — скривился он. — Но у меня есть идея: отвар из ягод. Это не сказать, что вкусно, но хорошо согревает.

— Где ты найдешь ягоды в ноябре?

— Прямо над тобой.

Я задрала голову. Мороженые рябиновые ягодки свисали к моей голове гроздьями. Я протянула руку и сорвала одну кисточку.

Ретт забрал ее, бросил в миску с водой и повесил ту на рогатку над костром.

Мы молчали, пока закипала вода. Мне говорить не хотелось, все равно не о чем. А Ретт искал слова довольно долго.

Наконец, он заговорил:

— Я почти поймал Гилборнов, но боюсь, что одному мне не справиться – город слишком большой.

— Хочешь, чтобы я помогла?

— Ни в коем случае. Но я подумываю подключить к поискам наших соседей.

— Мертвецов. К поискам. — Я хмыкнула. — Ты думаешь, они захотят помочь?