Книга Бывшие не влюбляются, страница 65 – Теона Рэй, Ханна Хаимович

— Нужно называть каждого по имени? — тихо спросила я. — А если мы их не знаем?

— Разберемся, — так же негромко пообещал Ретт. — Постарайся запомнить слова молитвы. Может быть, получится ускориться.

Я запомнила с третьего раза. Никогда не могла похвастаться идеальной памятью, но сейчас обстоятельства вынуждали.

Могила Марты и Луи была следующей на нашем пути по центральной аллее кладбища. Им сделали двойное надгробие в виде арки, которая сходилась над вазоном с цветами. Цветы уже облетели. Дети на фотографиях смотрели друг на друга, и неживые их взгляды казались теплыми и счастливыми.

Крепко сжимая икону, как свою единственную защиту, и, положившись на удачу, я поманила к себе двойняшек, и они послушно подошли. Луи поглядывал на меня с жадностью, как голодающий на тарелку с жирной бараньей голенью. Марта же больше смотрела на надгробие, ясно понимая, кто изображен на нем.

Двойняшки хотели что-то сказать, но не могли произнести ни слова.

Я начала читать молитву по памяти:

— Именем Светлого духа, Агрона и Неба и всех святых…

Дети замерли и следили за мной широко распахнутыми глазами. Когда призраки растаяли в воздухе, я помахала им на прощание и почувствовала жжение в глазах от подступающих слез.

Постепенно духов становилось все меньше. На оставшихся молитва тоже действовала, даже когда была адресована не им. Они успокаивались, затихали, в их взглядах исчезал голод, и мертвецы неторопливо разбредались.

Чуть позже я поняла, что неведомая сила тянет их к собственным могилам. Последних призраков, имен которых я не знала, мы застали, когда они уже тихо стояли напротив надгробий и неверяще разглядывали собственные фотографии.

На надгробиях были указаны имена.

Мертвецы исчезли, и остался только один – доктор Льюис. Он уже давно лишился агрессии, да и вообще, кажется, понял, что происходит. Льюис сел на невысокую каменную ограду своей могилы, обхватил голову руками и лишь ненадолго поднял взгляд, печально кивнув нам, когда мы подошли, чтобы прочитать последнюю молитву.

Доктор был последним, и у нас с Реттом больше не было необходимости разделяться.

Когда Льюис растворялся в воздухе, я одними губами сказала ему: “Спасибо”. Нога, которую он вылечил, уже не болела. Кажется, он успел заметить как шевелятся мои губы, и даже кивнул в ответ.

— Как же я чертовски устал, — пробормотал Ретт, потянулся и опустился на место, где только что сидел Льюис.

Я растерянно посмотрела на него, обвела взглядом абсолютно пустое кладбище, залитое ярким полуденным светом, и неожиданно разрыдалась.

Сквозь слезы чувствовала, как Ретт привлек меня к себе, посадил рядом и принялся поглаживать по голове, успокаивая.

— Пойдем домой, — сказал он. — Тебе нужен горячий чай и какая-нибудь еда. Мы не ели почти сутки.

— А Гилборны? — всхлипнула я, поднимая голову.

— Ничего, пусть еще недолго полежат в церкви — ответил Ретт невозмутимо. — Нам нужно найти местную тюрьму. Если посадить Гилборнов до приезда поезда в подвал или запереть в доме, они найдут способ улизнуть.

Когда я успокоилась, мы неспешно побрели к выходу с кладбища.

А город и в самом деле опустел. Вчера вечером все призраки собрались, чтобы напиться живой энергии, и всех нам удалось упокоить. Даже Жаккарда: несмотря на то, что он погиб во время налета на склад и у него не было могилы. Ретт знал его имя, и этого хватило.