Книга Однажды суровой зимой, страница 94 – Елена Михалёва

За высокими арочными окнами шел снег. Погода менялась. Будто спешила догнать Вендала с самых Пиков Найсада. Сначала ветер закружил отдельные снежинки. А потом их пелена стала настолько плотной, что вовсе скрыла дальние деревья в саду. Белое марево успокаивало. Нагоняло дремоту.

По обыкновению в зимнее время года три вишневых бархатных кресла были подвинуты ближе к камину, в котором на свежих поленьях неспешно разгорался огонь. В помещении царил полумрак. Запыленные гобеленовые шторы и бесчисленные корешки книг будто сгущали его. Свечи в канделябрах были потушены. Казалось, слуги начали забывать о том, чтобы поддерживать библиотеку покойной королевы в достойном состоянии.

Вендал откинулся в кресле матери. Расстегнул ворот камзола, чтобы дышать вольнее. Сжал руками потертые подлокотники. Погрузился в размышления.

Таким его нашла Эстлин. Мрачным и неподвижным.

Тихо скрипнула дверь. Пропустила чародейку внутрь просторного помещения и с таким же легким скрипом затворилась за ней. Авершам молча прошла ближе. На ходу скинула тяжелый плащ. Взмахнула рукой. Огонь в очаге запылал ярче. Взметнул в дымоход сноп ярких искр. Одна за другой зажглись свечи. Комната осветилась ярким ровным светом.

Девушка подошла к принцу. Опустилась на пол у его ног. Отложила в сторону посох. Положила руки на его колени. И заглянула в глаза долгим понимающим взглядом.

Вендал накрыл ее ладони своей. Они были холодны после пребывания на улице.

— Я знала, что найду тебя здесь, — наконец, прошептала она.

— Я знал, что ты найдешь меня.

Тень улыбки скользнула по губам юноши.

— Все закончилось, Вендал, — Эстлин погладила пальцы принца. — Его больше нет.

Наследник Кархолла промолчал.

Какое-то время они сидели молча. Лишь потрескивали дрова в очаге. И время будто остановилось.

— Скажи мне, ты правда хочешь отомстить детям Абиалли? — вдруг встревоженно спросила чародейка.

Вендал горько усмехнулся.

— Ну что ты, — он наморщил лоб. — Если они не знали ничего о планах отца и не принимали в них участия, мне наказывать их не за что. Я сказал все лишь, чтобы причинить ему муки сомнений.

— Тебе это удалось, — заметила Эстлин.

Принц наклонился к ней.

— Ты испугалась, что в порыве гнева я обижу невиновных? — предположил он.

Меж бровями чародейки пролегла знакомая морщинка.

— Я испугалась, что ты один и тебе плохо, — призналась Авершам. — А человек способен на многое, когда ему плохо. Люди в отчаянии совершают поступки, о которых потом жалеют. Я не хочу этого для тебя.

В ответ Вендал вновь сжал ее пальцы. Будто безмолвно поблагодарил.

— Не бойся, моя госпожа. Тьма меня не поглотит, — на лице принца расцвела знакомая озорная улыбка.

Чародейка невольно заметила, как усилился снегопад на улице. Снег повалил густой. Его плотная пелена казалась серой. От этого создалось впечатление, что наступил вечер. Огонь в огромном камине пылал ярко. Весело потрескивали поленья. Свечи отбрасывали мягкие пляшущие блики на позолоченные поверхности канделябров. Уютно пахло очагом и книжной пылью. Обманчивый покой.

— Ты ничего не знаешь о тьме, — она упрямо покачала головой. — Тьма — это не эфемерная битва Небес и Преисподней за души людские. Это то, что стоит за плечами каждого беспрестанно. Как тень в погожий солнечный день, она тянется за нами длинным шлейфом. И только наши поступки определяют, сколь длинным будет этот шлейф. Только сделанный выбор показывает, есть в тебе тьма или нет.