Книга Дареная истинная. Хозяйка лавки «С огоньком», страница 39 – Адриана Дари

“Вард,

Я постарался найти максимум информации о твоей Марике, сам понимаешь, что работать на территории другого государства сложнее.

Но я тебе скажу, оно того стоило. Не знаю, где и как они откопали ее, но будь аккуратен: девочка не простая.

К письму прилагаю все найденные документы, из которых можно сделать однозначный вывод, что она, вероятно, наследница утерянного дара менталистов. А ты помнишь, что это единственные маги, которых стоило опасаться драконам.

Держи меня в курсе.

Тарден”.

Просыпаюсь с ощущением, будто меня вытащили из вязкой темноты и заставили глубоко вдохнуть. Распахиваю глаза и вижу догорающую на столе свечу с фитилем, который уже захлебывается воском, пытаясь не затухнуть. В камине тлеют угли, отдавая последнее тепло, а по полу уже начинает пробираться зимний холодок.

Будь мой дракон со мной, я бы и не обратил на это внимание, но сейчас это заставляет зябко поежиться и встать, чтобы подкинуть дров. Надо сказать, я уже смирился с человеческим существованием, однако досада и ощущение утраты колючим репейником все еще царапает душу.

Разминаю затекшую от неприятной позы спину и ловлю себя на мысли, что я чувствую знакомый, будоражащий меня аромат: персик, мягкий, сочный, сладкий, бархатистый… Марика. Она была здесь.

Тут же во мне загорается красным маячком настороженность, заставляя напрячься. Пробегаюсь взглядом по всему кабинету, въедливо всматриваясь в детали, чтобы понять, что девчонка здесь делала. Ведь я запрещал ей заходить.

Все на месте. В шкафу все так же стоят книги, кажется, даже пыль не тронута и лежит бархатным слоем на полках, ведь я с самого начала не позволял никому сюда заходить, а заранее приготовить дом они не удосужились.

Кресла, столик, диванчик… Фигурки на каминной полке.

На столе кружка с остывшим чаем, который я сразу же выплескиваю в камин и… письмо. Бездна! Могла ли она прочитать письмо? Могла. Донесет ли о нем мэру? И как теперь будет себя вести?

С досадой рву письмо и бросаю его в огонь. Пламя с радостью подхватывает обрывки бумаги и превращает их в пепел. А ведь я мог раньше сам, одним щелчком пальцев это сделать.

Раздражение на Марику, эту любопытную, бедовую девушку, не позволяет продолжить работу, отвлекает. А, может, я злюсь на себя, потому что никак не могу перестать о ней думать? Это становится уже ненормальным, как будто это не на нее поставили метку, а на меня.

Или она уже начала применять свой дар? Нет… Он бы на меня не подействовал — он действует, только на драконью сущность, а я ее, увы, лишен.

Не могу понять, какого демона так взбесился, когда увидел это глупое послание для Марики? Даже подумал, что если почувствую от нее хоть каплю лжи насчет этого “Эр”, сам его найду и…

А эта провокация проверить, по-прежнему ли она невинна? Я даже задумался, не использовать ли это предложение как повод, настолько это соблазнительно прозвучало.

Может, это потому что рядом с этой девчонкой ощущаю иллюзию присутствия своего дара? Я не просто угадываю ее настроение и эмоции, я их действительно чувствую, хотя это и невозможно. Вкус чистых эмоций, таких, как у Марики давно казался мне уже далеким прошлым.

От нее исходит не кисловатая тревога, а сладковатая терпкость спелой хурмы — желание отстоять свою правоту. И горечь… желчная горечь от того, как к ней относятся в городе. Лицемеры!