Книга Ненужная истинная дракона. Хозяйка Солнечного поместья, страница 130 – Адриана Дари

— Ничего. Как только была подписана последняя бумажка, он исчез. Тебе бы его порасспросить, да жив ли он, кто ж знает?

Я рассматриваю свои пальцы, а потом перед глазами возникает картинка. Вспомнила, где я видела тот самый рисунок, что и на обелиске! На медном кулоне, что хранился в шкатулке вместе с письмом от отца Адалии. На том, что сейчас лежит в моем комоде.

Благодарю Лиру и ухожу к себе. Я наверняка пропустила что-то в книге.

Сначала прилетаю в Валерон. Мне мои люди многое рассказали про то, как функционирует город. Косвенно он связан с культом. Косвенно. Значит, можно выйти и на прямые связи.

Решаю пока что ничего не менять, как минимум проследить за главой города, начальником стражи и… более мелкими фигурами. Меня, в частности, интересует мачеха Адалии. Мне хочется раздавить ее как мелкого жучка за все то, что чувствует при ее появлении Адалия.

Чтобы больше не смела даже в сторону этой невыносимой девчонки смотреть!

Делаю глубокий вдох и выдох и спускаюсь в подземелье. Тут сидят те, кто первый посмел что-то сказать в сторону Адалии. Рудвер, племянничек Лиры, и лекарь, который его методами выписывания лекарств “за спиной” мог выкосить половину Валерона.

Сидят. Почти уже даже не рыпаются, смирились. Рудвер пытается сказать, что рассудок помутился, что не ведал, что творит, потому что пил. Да. Я помню, как он приходил ко мне. И он был трезв.

Лекарь просто подвывает, держась за голову. С ума сходит или играет? Неважно. Я знаю, как выяснить, что за ерунду подмешала Августа Пэрис своей падчерице, чтобы она добровольно легла со мной. А Адалия не сделала бы этого по своей воле. Не такая она.

Выяснив все тут, отправляюсь на север. Точнее, северо-восток. В Сиртанию, драконьи земли.

Вард напомнил мне об одной паре, которая либо разобьет все мои догадки в осколки, либо… Впрочем, неважно. Что бы эта пара мне ни сказала, мне все равно. Адалия будет моей. Способная родить мне ребенка или нет, Избранная или нет, истинная или нет.

Уже абсолютно все равно. Потому что моя. До последней родинки, до каждой мурашки, до каждого судорожного вздоха от моего прикосновения. МОЕГО, потому что я никогда и ни за что не позволю больше никому ее коснуться.

Тихий особняк в долине с небольшим садом и уютным прудом, искрящимся на солнце. Такое приторно-умиротворяющее спокойствие, от которого я бы бежал так, что крылья хлопали всего полгода назад. А теперь я больше всего мечтал вернуться в свое собственное поместье, где мать разбивала огромные парки с розами, где отец ловил для нее золотых рыбок в пруду, которых они все равно в итоге отпускали.

Оно запущено, ведь я не был там уже… Сколько? Лет десять? Больше? Драконья жизнь длиннее человеческой. И отец надолго пережил маму, но не переставал по ней скучать.

Мысль о том, что мне придется видеть, как стареет и умирает Адалия, болезненно царапнула сердце.

“Не придется”, — уверил меня Ринг, хотя я чувствую, что ему самому эта мысль совсем не пришлась по душе.

— Генерал Тарден! Что же вы не предупредили, что прилетите! Я бы испекла ваш любимый тыквенный пирог. Ну да ничего, я сейчас поставлю!

Молодая, очень энергичная, но не очень грациозная брюнетка весело машет мне рукой, как только я приземляюсь и забираю главенствующее положение снова на себя. Еще бы ей быть грациозной: кажется, пополнение в их семействе будет не больше чем через месяц. Уже второй раз, что в принципе почти нереально.