Книга Твоя смерть тебя спасет, страница 13 – Лена Валевская

Кажется, он тренировался. Размахивал мечом, разворачивая коня в разные стороны. Будто бился с невидимым противником. Я даже залюбовалась, настолько красиво это выглядело. Статный воин в черных кольчуге и шлеме изящно, в настоящем боевом танце, кружился по полю верхом на шикарном вороном коне. Такое даже в кино не всякий актер сможет изобразить.

Кощей с кем-то разговаривал. Я слышала два голоса. Второй, насмешливый, низковатый, был мне не знаком. Но рядом с Кощеем никого не было. И на всей площадке перед замком — тоже.

Слов я разобрать не могла. Только интонации: недовольную у Кощея и саркастическую у его собеседника.

— О! — вдруг громко произнес насмешливый, а конь Кощея задрал голову. — Твоя Марья проснулась!

И заржал.

— Не моя! — досадливо ответил Кощей, хлопнув коня по морде. Тот язвительно заржал.

То есть… это конь сейчас разговаривал?

Я отпрянула от окна, словно застуканная за чем-то неприличным. Сердце бешено колотилось. Забылась. Засмотрелась и забылась, что этот красивый мужчина — мой персональный тюремщик. И считает меня своим врагом.

Когда я в следующий раз осторожно выглянула в окно, Кощея уже не было. Только мелькнула где-то далеко в небе темная точка. Улетел? Отличная новость!

Первым делом я проверила дверь. Подергала, попинала, наваливалась всем телом. Бесполезно. Или я слабая, или дверь крепкая. На шум так никто и не пришел. Но это тоже не давало гарантий отсутствия в замке других людей, кроме Кощея. Он мог наказать слугам не подходить к запертой комнате, что бы там ни происходило.

Подергала решетки на окне, хоть и понимала — по стене не спущусь. Пришлось смириться — я пленница, и выбраться самостоятельно из замка Кощея никогда не сумею.

А если и спущусь, куда мне бежать? Из окна видны поле да лес, да одинокий дуб напротив. И никаких заборов или ограждений. Беги — не хочу, но что там, в лесу и за ним? Не съедят ли меня дикие звери и другие неведомые сказочные монстры?

Знать бы еще, что находится на другой стороне замка.

Плюхнувшись на кровать, я задумалась. Надо себя чем-то занять. Сидеть в прямом смысле в четырех стенах — это можно с ума сойти. Пока думала, задремала.

Проснулась, когда жаркое солнце, доползшее до решетчатого окна, своими лучами настырно пыталось забраться мне под ресницы. Интересно, сколько времени? К сожалению, мой телефон остался дома, я не брала его на празднование Ивана Купалы. А часов не носила даже в обычной жизни. В желудке начинало подсасывать, от утренней лепешки остались лишь приятные воспоминания. Надо принять очевидный факт — Кощей забыл оставить мне еду. Конечно, он же так и заявил, что я нужна ему живая, но не обязательно здоровая. А что, одной лепешки в день вполне достаточно, чтобы узница не склеила ласты, а если вдруг похудеет, ослабнет и будет едва двигаться, так ему это только на руку. Меньше шансов на побег.

Зато у меня еще осталась вода. Напившись, я вдруг придумала, чем себя занять.

Я решила порепетировать.

Недавно мы с нашим вокальным ансамблем разучивали новую песню. Красивую русскую народную песню о любви. Вот ее-то и потренируюсь исполнять от вынужденного безделья.

Петь в полный голос я решалась только дома. При закрытых дверях и окнах. Деревенский дом решал проблему недовольных соседей. И можно сколько угодно петь или орать, не переживая, что кто-нибудь услышит. За полгода репетиций и концертов в клубе я уже не боялась сцены и сотни устремленных на меня глаз, но продолжала стесняться своего голоса.