Книга Твоя смерть тебя спасет, страница 45 – Лена Валевская

Зашелестела листва на головами, выдавая зарождающийся ветерок. Который уже через несколько секунд завыл предвестником урагана. Жалобно, протяжно застонали под его натиском деревья. Пузырем взвился подол моего платья, задрался выше колен. Замотало простыней на бельевой веревке черный Кощеев плащ.

— Кто явился в полуночный лес, во владения мои? — раздался страшный трубный голос непонятно откуда. — Кому жизнь не мила?

— Доброй ночи тебе, Хозяин лесной! — громко сказал Кощей, остановившись и глядя куда-то в чащу.

Ветер тут же, будто по чужой воле, стих. А из-за деревьев вышел… невысокий сухонький старичок. Такой, что, кажется, подуешь на него, и улетит. А вместе с ним вынырнули из ночной мглы светлячки. Яркие, огромные, они замельтешили над нами и хозяином леса природными аналогами осветительных приборов. Сразу стало светло и не так таинственно-жутко.

— Тебе чего просередь ночи не спится, Кощей? — прокряхтел старичок обычным, не громогласным, голосом, тоненькой ручкой потирая поясницу. — Чего в лесу моем забыл?

— И ты туда же, Леший, — с досадой вздохнул Кощей. — Это имя дала мне Моревна, через него прославив среди людей сеющим пакости. Не хочу его слышать хотя бы от тебя.

— И как тогда тебя прикажешь называть? — усмехнулся старичок-Леший. — Не настоящим же именем? Нехорошо как-то будет… И у меня тут ребенок, не стоит его пугать.

Не поняла, у Кощея какое-то неприличное имя? Постойте, но ведь в загадках Полуденницы ответом тоже было это имя. Так сказал Дарён. Значит, дело не в благозвучности, а в чем-то ином. Ох, Леший, заинтриговал. Теперь мне вдвойне интересно узнать, как зовут моего похитителя и тюремщика.

А из-за дерева, откуда появился Леший, выглянул чумазый лохматый ребенок лет пяти. То ли в коротком платьице, то ли в длинной рубашонке, когда-то, возможно, и белой, но сейчас измазанной в земле, траве и каком-то ягодном соке.

— Моя дочь! — представил с гордостью Леший. — Три дня как ушла из деревни да у меня оказалась. Не привыкла еще, всё старую жизнь поминает. Но это ненадолго. Скоро, скоро лес вольется в ее кровь, и станет дочь моя истинной лесавкой.

Так этот ребенок — похищенный!

Другими глазами смотрела я теперь на этого сказочного киднеппера. И с жалостью — на бедную, украденную у родителей девочку. А Кощею хоть бы что, даже глазом не моргнул. Может, не так уж и не права была Марья Моревна, раснося про него жуткие слухи? Быть может, и сам он промышляет порой похищением младенцев? Иначе бы среагировал как-нибудь на слова Лешего. Он ведь могучий чародей, а спасти ребенка от нечисти — чем не возможность обрести в глазах людей иную, добрую славу?

— Хорошо, Кощей так Кощей, — не захотел спорить об имяназывании черный колдун. — Нам бы пройти через твой лес. Пустишь?

— Смотря, куда путь держите, — хитро улыбнулся Леший. — А главное, зачем..

Кощей таиться не стал, от меня и то больше скрывает.

— Нужна мне мертвая вода. Чую, она где-то в этом лесу. Мне коня моего вылечить нужно, Дарёна. Пострадал он, Леший, а целить я не могу, сам понимаешь. У меня обратная сила.

— И та заперта, — хохотнул Леший. — Слыхал я, слыхал о проделках Марьи Моревны. А не она ли это с тобой? И колечко у нее знатное. Оберег, верно? Только бережет-то этот оберег не ту, кто его носит, а от нее самой. Себя защищаешь, Кощей, верно? Боишься, одолеет тебя Моревна-то? Сильна, зараза? Али теперича могуществом сравнялись, когда силушку твою закрыла?