Книга Твоя смерть тебя спасет, страница 55 – Лена Валевская

Кощей вдруг расхохотался.

— Ты меня уморила, Марья. Но не беспокойся. Леший уже коснулся ее, признал своей. А родитель, как видишь, не одумался и вновь посылает ее туда же… Вернется она, Марья. И очень скоро. Пошлют ее в лес по грибы или ягоды — и исчезнет она из мира смертных. На сей раз — навечно.

— Идем, хозяин, — позвал Кощея конь. — И так ночь потеряли.

Кощей спорить не стал. Повернулся к лесу лицом, воззвал:

— Слово Лешего крепко. Обещана нам открытая короткая дорога до избушки Яги, хранительницы Навьего перекрестка.

Он замолк. Я ожидала чего угодно, любой магии вплоть до расступившегося леса. Но ничего не происходило.

— И? — просила я с недоумением и нетерпением.

— А теперь — идем!

И мы действительно пошли. А перед нами из неоткуда, по волшебству, ложилась под ноги дорожка, будто всегда там была. Я даже глазам своим не сразу поверила, думала, мерещится. Но лесная тропа появлялась впереди, чтобы исчезнуть за нашими спинами, раствориться среди вековых деревьев. Несколько раз я оглядывалась, чтобы в этом убедиться, пока Кощей не одернул:

— Хватит, Марья, не мельтеши.

— Но… как?

— Леший это, дорогу нам открывает. Что не ясного? Всё, как обещал. Скоро уже.

Прав был Кощей, недолго мы так шли. Лес внезапно расступился небольшой поляной, а на поляне той обнаружилась бревенчатая, покрытая мхом избушка, миленькая и настолько антуражная, будто и впрямь сошла со страниц сказок про Бабу-Ягу. Разве что курьих ножек не хватало. Их с лихвой заменяли высокие пни с разлапистыми корнями, поднявшие избушку над землей на добрый метр. Я стояла, завороженно глядя на эти неординарные подпорки и удивлялась. Вот тебе и курьи ножки… Но так похоже!

— Ягиня! — громко позвал Кощей.

Мне же хотелось сказать нечто иное. Так и подталкивали призраки прочитанных за всю жизнь сказок крикнуть: "Избушка, избушка! Повернись ко мне передом, к лесу задом!" Но она и так стояла дверью к нам, а лес окружал ее со всех сторон.

Конь тихонько, недобро всхрапнул, из-под челки гривы поглядывая на дом.

— Думаешь, нормально всё будет, хозяин?

— Не знаю, Дарён. Мне с Ягой делить нечего, я не враг ей. Но она хозяйка Навьего перекрестка, вольна как помочь, так и к лешему послать…

Я хихикнула от этого каламбура. Мы как раз от него, от хозяина лесного, и опять к нему пошлют, по кругу?

А потом вспомнила, что у него на меня зуб, и сразу стало не до смеха.

Тут и хозяйка избушки отозвалась, заметила гостей под порогом. Противно скрипнула дверь, отворяясь, и из-за нее высунулась босоногая женщина в длинной серо-зеленой рубахе без опояски. Нечесаная, лохматая, как та отпущенная мною девочка из деревни. И с таким заспанным лицом, будто ее только что подняли с постели. Невидимое за густыми ветвями солнце поднялось настолько, что утро уже вряд ли могло бы считаться ранним, но, может быть, Ягиня любит понежиться под одеялком подольше? Как, например, я сама. А ведь этой ночью я и вовсе не сомкнула глаз, и сонный вид женщины произвел усыпляющий эффект на мой перетомленный организм.

— Это вы, чтоль, тут шумите? — недовольно, но беззлобно произнесла Баба-Яга.

Хотя какая же она баба? Женщина лет сорока, черноглазая, черноволосая, чем-то похожая на цыганку. Худая, ладная и лицом красивая. Только это и успела я разглядеть, пока глаза мои слипались от накатывающей дремы и не к месту дающей о себе знать усталости. Какой сон, Марья, тут самое интересное намечается! И у меня самой к Яге дело, не только Кощей на прием к ней рвался.