Книга Продам жену, торг уместен, страница 25 – Рыжая Ехидна

Договаривать мне не пришлось. Законник слегка склонил голову:

– Я вас услышал, леди Рейн.

Получив копии всех документов, я вышла из конторы, стараясь не показать Тейру своего отчаяния.

Я не заметила, как он отвез меня домой. Мысли гудели в голове, как сотня колоколов: все перемешалось – ярость, страх, растерянность. Я не слышала стука колес, не ощущала, как едет карета. Просто смотрела в одну точку, пока экипаж не остановился.

– Мы приехали, – тихо сказал Тейр.

Я ничего не ответила. Просто вышла.

На крыльце стоял Кассиан.

Я лишь бросила на него мимолетный взгляд – ни слов, ни вопросов. Краем глаза уловила, как Тейр чуть качнул головой, на молчаливый вопрос Кассиана.

Молча прошла мимо. Поднялась в спальню и опустилась на край кровати, уткнувшись взглядом в свои руки. Дыхание сбилось, голова шумела.

Я не имела ни малейшего понятия, что делать дальше.

Спустя полчаса скрипнула дверь. Я даже не повернулась – знала, кто вошел. Я лежала на своей половине, свернувшись клубком и глядя в стену.

– Поговорим? – тихо спросил Кассиан.

– О чем? – Мой голос был тусклым.

Кровать слегка прогнулась – он лег на свою половину, как обычно, не пересекая невидимой границы. Некоторое время мы просто молчали.

– Я этого не делала, – наконец сказала я. Голос был хриплый, едва слышный, но твердый. – Я не отдавала фабрику. Не была у законника. Не делала заявлений для газетчиков. И не знаю, как Ричард провернул такое.

Произнесла и вдруг осознала, как сильно жду ответа. Слова. Намека. Знака, что он поверил. Потому что, как бы ни пыталась казаться сильной, я была одна. Один на один со всем этим кошмаром.

И если он не поверит – не останется никого.

– Полагаю, он провернул это так же, как несколько лет назад убедил тебя, что я корыстный подонок, – тихо сказал Кассиан, и в его голосе прозвучала усталая горечь.

Я резко обернулась, готовая возразить. Слова уже подступили к горлу – горячие, злые, обвиняющие. Но замерли. Потому что… прошлое было пугающе похоже на то, что происходило прямо сейчас. Я видела себя на фотографии, законник подтвердил мой визит, которого я не совершала!

И вдруг меня пронзила мысль, от которой стало не по себе: если я требую, чтобы он поверил мне – без доказательств, без логики, просто… потому что я – это я, – не должна ли и я в ответ поверить ему?

– Почему вы так ненавидите друг друга?

Кассиан молчал. Несколько долгих секунд. Глядел в потолок, будто пытаясь нащупать в собственных воспоминаниях ответ.

– Я расскажу, – сказал он наконец. – Но при одном условии.

– Каком? – нахмурилась я.

– Просто скажи, что ты согласна.

– Что за детские игры… – Я фыркнула, но выдохнула и, закатив глаза, сдалась: – Хорошо. Согласна.

Я не успела осознать, зачем он это затеял, как в бок уперлось теплое, мягкое давление. Щит. Меня аккуратно, но неумолимо подтолкнуло в сторону Кассиана. И вот я уже оказалась у него под боком, вплотную, а его рука уверенно обняла за плечи, не позволяя отстраниться.

– Не дергайся, – спокойно сказал он, прижимая меня крепче. – Это… тяжелые воспоминания. Мне так будет легче говорить.

Я не дернулась. И не собиралась. Потому что, если быть честной, так лежать было очень удобно, тепло и неожиданно успокаивающе. Сопротивляться не хотелось. Мне тоже нужна была эта близость. Это тепло. Тишина, в которой кто-то просто рядом.