Книга Продам жену, торг уместен, страница 22 – Рыжая Ехидна

Я закрыла лицо руками и плечи задрожали от рыданий. Словно снова стала той самой девчонкой из академии, наивной и беззащитной, впервые столкнувшейся с предательством человека, которого любила больше жизни.

Кассиан так и не вернулся в спальню.

Ночь прошла беспокойно – я то и дело просыпалась, глядя на пустую половину кровати. На рассвете уже не выдержала и поднялась, чувствуя себя вымотанной, словно разгружала телеги с ингредиентами вручную.

Оделась строго и просто: закрытое летнее платье, воротник застегнут до подбородка, ткань жесткая – будто броня. Пусть хоть одежда защитит мое сердце от той боли, которую причиняли воспоминания и пустота в груди. Волосы – в тугой пучок, ни одной непокорной пряди. Минимум украшений. Ни следа той женщины, что еще ночью задыхалась от эмоций.

Сегодня я не имела права на слабость.

Слишком важный день. Слишком многое поставлено на карту. Поставка от горных лордов, запуск первой партии закрепителя, контроль за линией розлива – все должно было пройти безупречно. Я не могла позволить себе думать о чем-то, кроме работы.

На фабрику я приехала раньше обычного, избегая завтрака и, соответственно, Кассиана. Но едва я вошла в холл, почувствовала – что-то не так. Работники бросали на меня взгляды, перешептывались, отводили глаза. Тревога повисла в воздухе, как перед бурей.

В приемной нервно вскочил секретарь.

– Леди Рейн, вас уже ждут в кабинете.

– Кто?

– Мастера Хольц и Фавероль.

Я удивленно вскинула бровь. Эти двое редко беспокоили меня без веской причины.

Хольц стоял у окна, отвернувшись, ссутулившись чуть сильнее обычного. Рыжие волосы на висках заметно поредели за последние годы, но осанка все еще оставалась прямой – даже сейчас, когда он нервно теребил полы камзола. Люсьен Фавероль, седой, с тонкими чертами лица и тяжелым взглядом, смотрел прямо на меня – без приветствия, без привычной теплоты.

– Леди Амалия, – обвинительно начал он. – Как вы могли?

– Простите? – Я замерла, не понимая. – Что случилось?

– Мы вам поверили! – На его лице читалась не просто тревога – разочарование. Он заговорил резко, с обидой, которой я не ожидала от него услышать: – Я отказался от достойного предложения только потому, что вы клялись восстановить фабрику! Я поверил в вас. В Монфор!

– Я именно этим и занимаюсь! – Я резко обошла стол. – Что случилось?

– Вы не знаете? – хмуро произнес Хольц и, наконец, обернулся. – Вы отдали фабрику Ричарду.

– Что за чушь?! – Я чуть не рассмеялась. – Ричард получит «Монфор Альба» только через мой труп.

– Тогда объясните вот это, – он бросил на стол свежий номер газеты.

Я схватила выпуск и развернула его. На первой странице красовалась фотография – я у здания законников. Серьезная, собранная.

«Амалия эр Рейн передает „Монфор Альба“ бывшему супругу»

Под заголовком была цитата:

«Я переоценила свои силы. Такой сложный бизнес не женское дело. Ричард – опытный управленец, у него есть хватка и связи. Пусть он и дальше ведет предприятие. Я ухожу».

Газета выпала из моих дрожащих пальцев, в то время как я сама рухнула на стул.

– Это бред… – выдохнула я. – Я никогда… Я не говорила такого.

– Но фото-то настоящее… – пробормотал Люсьен, и в его голосе больше не было ни осуждения, ни гнева – только усталость.

– Когда я успела бы это сделать?! – Я резко поднялась, стул с грохотом отъехал назад. – Вы же знаете, я всю неделю провела на фабрике, от рассвета до темноты! Это ложь. Подделка. Провокация!