Книга Продам жену, торг уместен, страница 32 – Рыжая Ехидна

Он поймал мой взгляд и добавил тихо:

– Мы должны сыграть на опережение. Не просто разоблачить его – а вытащить все наружу. Сделать так, чтобы все, что знаем мы, стало достоянием общественности. Чтобы невозможно было замять. И тогда будет шанс…

Он не договорил, но слова повисли в воздухе.

Спасти меня.

Если я не докажу миру, что не стою рядом с Ричардом – что не была его сообщницей, не знала, не одобряла, не поддерживала, – меня ждет та же участь, что и его.

Меня не спасет ни титул Кассиана, ни имя Монфор, ни даже истина.

Потому что в таких делах правда не имеет значения.

Имеет значение только видимость.

А пока во мне видят жену Ричарда Вальмора, пусть и бывшую, меня раздавит та же самая катушка правосудия, что однажды стерла с лица земли несколько родов иллюзионистов и менталистов за попытку переворота.

Они не будут разбираться. Не будут слушать. И если я не докажу свою невиновность сама – меня сотрут.

А значит, я обязана стать той, кто разоблачит Ричарда Вальмора.

Я с силой выдохнула, сжала кулаки – и, наконец, смогла взять себя в руки. Подошла к столу и, не спрашивая разрешения, села во главе – на то самое место, где раньше сидел Кассиан.

– Что дальше? – спросила я, сцепив пальцы. – У вас уже есть какой-то план?

– Аукцион через три дня, – ответила Оливия. – Торговая Палата берет повышенный процент за срочность, но Ричарду нужно продать фабрику быстро, пока ты не опомнилась. Приглашения уже разосланы – узкому кругу лиц. Это наш шанс не только вернуть «Монфор Альба», но и разоблачить его публично. На глазах у аристократии.

– Надо собрать больше гостей, – вмешался Кассиан. – Чем больше глаз, тем сложнее замять скандал.

Я нахмурилась, уже представляя, как владельцы «Вельтариса», «Солариса» и прочие конкуренты потирают руки в предвкушении – заполучить «Монфор Альба» было бы для них победой года. Мысль вспышкой пронеслась в голове. Зацепилась за название фабрики. Монфор Альба…

Я замерла, ощущая, как формируется идея. Уловка. Возможность.

– Я же могу отозвать наше имя, – произнесла я, и голос мой задрожал от внезапной надежды. – Сделать так, чтобы фабрика перестала быть «Монфор». Просто здание с цехами, без связи с моей семьей.

Тишина накрыла комнату.

Кассиан, Тейр и Оливия уставились на меня, будто я только что озвучила древнее заклятье разрушения. На губах Кассиана появилась медленная, одобрительная улыбка.

– То что нужно, – сказал он, глаза вспыхнули. – Ты, как последний представитель рода, можешь это сделать. Имя Монфор – это и есть ценность. Душа фабрики. Никто не выложит за пустую оболочку и половины заявленной суммы.

Оливия кивнула, ее локоны качнулись.

– Здание без имени ничего не стоит, – подтвердила Оливия, ее локоны мягко качнулись, а голос зазвенел сталью. – Мы сможем выкупить его за бесценок. Главное – сохранить все это в секрете до самого аукциона.

Я распрямилась. Но радость мгновенно сменилась ледяным осознанием. Даже «за бесценок» – не по моим средствам. Я опустошила все счета, чтобы перезапустить производство, нанять мастеров, закупить ингредиенты для новой линейки с закрепителем.

– Как же бесит, – прошипела я, чувствуя, как от злости сводит горло. – Он наживается на мне, как на удачном вложении! В то время как я…

– Кстати, о вложениях, – отозвался Кассиан, подходя к столу. Он опустился на корточки, потянулся под стол и достал оттуда резной ларец из черного дерева, инкрустированный серебром. Замок на крышке мягко светился голубоватым магическим сиянием.