Онлайн книга «Ворон, который меня пленил»
|
— Куда их? Может выкинуть? Аний заглянул в подсобку, оценил состояние рукописей и отрицательно покачал головой. — Ни в коем случае. Я осторожно открыла первую попавшуюся книгу. Старалась сделать это бережно, но уголок желтой бумаги все равно осыпался, марая руки. — Сто тридцать пять лет назад… — прочитала дату и с немым вопросом посмотрела на Ания. — У нас есть письма, которые отправляли и сто сорок лет назад с датой поставки в наши дни, — авторитетно сообщил начальник. — Все, что рассыпается, не трогай. Я пришлю мага, чтобы законсервировал. Пора уже, да… — Но зачем кому-то бумаги, которым больше ста лет? Ну хорошо, больше ста сорока лет. Посылки уже доставлены… — Девочка, драконы живут по тысяче лет. Что для них сотня? Оглянется такой долгожитель, вспомнит, что буквально вчера, лет двести назад, одалживал фамильный артефакт другу. Где артефакт? А друг умер, а наследники клянутся, что не видели ничего. Расследование… Кинутся куда? Кинутся ко мне. А у меня, — Аний бережно похлопал по ящику, — все записано. Ничего не трогай. — Да, бэр, — смирилась я. Начала я уборку нехотя, принужденно, а затем увлеклась, втянулась и не прервалась, даже когда Аний улетел. Подсобка становилась все светлее и чище. Параллельно и мои собственные мысли обретали ясность. А вытирая полки думала я, как глупая юная девица, о Рейторе. Хотела от мыслей отмахнуться, но не смогла, не отмахалась, догнали. Перебрала по секундам, по перышкам встречи, каждую. Первую — здесь, вторую — на посиделках. Письма все… Вспомнила встречу на мельнице, как боялась на бой смотреть, как он меня наружу выводил под смешки, как вместе сидели. Как река трещала, как Мари меч подержать не дал, а мне сам в руку вложил. Подснежники вчерашние. Желания свои — сладкие, тягучие, совсем нескромные… О нем я думала… И вдруг, прямо тут в пыльной подсобке почтового бюро, сжимая в пальцах влажную тряпку, я обнаружила, что под кожей нет старухи, нет женщины с серьезным взглядом. Там снова девушка, которой я была; которую, как думала, я навсегда потеряла. А она, оказывается, не ушла, здесь. Смеется, кружится, искрится задором, лукавством, надеждами, снова хочет танцевать — без принуждения, без взрослости расчетливой, как будто не было разочарований ни в ее жизни, как будто нет их в целом мире. И прошлого для нее не было, она только-только родилась заново. Ее никогда не отвергали, ей все ново, все горячо и в первый раз. Она хочет и улыбки, и перегляд, и танцы, и горячий шепот на ухо, а там, как знать… Значит, умерев, она рождается снова? А может и не умирает вовсе, просто притихает, а затем — снова готова рискнуть? От счастья и благодарности я уткнулась в собственный рукав и рассмеялась вслух. Пыль вздрогнула, сорвалась с места маленьким облачком, залетела в нос, и я сквозь смех зачихала. — Апчхи! Апчхи! — Тетенька Ворон! Тетенька Ворон! Звонкий детский голос снаружи звал, скорее всего, меня. Заранее озадачившись и слегка оскорбившись на «тетеньку», я едва выбралась из подсобки и вышла на балкон, по пути вытирая повлажневшие глаза. Под балконом, задрав головы, переминались с ноги на ногу какие-то мальчишки. Светловолосые, чумазые, только зубы сверкают. Витая в мыслях, я едва поняла, что они хотят. — Тетенька Ворон, скиньте мячик! Мячик? С непривычки щурясь на солнце, я действительно обнаружила в углу нашего балкона закатившийся серый тряпочный мяч, перемотанный веревками. |