Книга Кто такая Марта, страница 1 – Екатерина Началова

Когда люди смотрят на что-то интересное, они обязательно распахивают рты. Не глаза, именно рты, я давно приметила. С выражением глаз не так понятно: кто-то щурится, кто-то таращится, кто-то смотрит украдкой… По глазам я не ориентируюсь. А вот по рту мне все ясно! Если зрелище действительно интересное, рты приоткрывают все. Особенно это заметно по детям, которые еще не наловчились держать лицо.

Рот десятилетнего чумазого мальчишки был восхищенно приоткрыт аж на два пальца. Я машинально посмотрела в сторону, вызвавшую такую реакцию.

На площади провинциального захудалого Аспина имелось два важных места: лобное — для официальных объявлений и черное, на котором проходили наказания или казни. Восхищенный рот мальчишки внимал черному. Там, на деревянном эшафоте, выкрашенном в зловещий черный цвет, уже стоял городской палач. Подбоченившись, он небрежно ковырял между зубами тонкой щепкой, а второй рукой придерживал топор с такой длинной рукоятью, что доставал мужчине до плеча.

Оглядев расколотый пополам обрубок дерева, служащий плахой, я поморщилась, а затем поежилась.

Все признаки сулили казнь.

Для меня приятных впечатлений зрелище не предвещало. В жизни я видела несколько казней, и ни одна не понравилась. Однажды брат подговорил меня пойти во двор, когда гусям рубили головы. В другой раз, видела, как дворовые топили крыс. От обоих воспоминаний до сих пор неприятно ломит шею и перехватывает дыхание. Смотреть, как расправляются с преступником, каким бы мерзавцем он ни был, я не желала категорически. Я и остановилась в Аспине всего-то на ночь. А на площадь забрела случайно: искала хорошую лавку с пирожками.

Мое мнение большинство не разделяло — на площадь активно стекался народ, ручейками вливаясь из устьев маленьких улочек в широкое брусчатое море площади. Горожане жаждали зрелищ, и по виду ни шей, ни зубов у них не ломило.

«Уходим, Марта», — пробормотала я самой себе и решительно развернулась, против течения вливаясь в людской поток. Работая локтями, то и дело слышала недовольное бурчание.

— Куда, девица?! — на секунду возмутилась пожилая торговка, и тут же забыла обо мне, подзывая кого-то. — Жмунь! Жму-у-нь! Сюды! Везут! Везут!

Беззубый рот радостно шепелявил, приоткрывшись от восторга. Невольно проследив за бурым пальцем торговки, я заметила движение. Мигом собравшаяся толпа крепко сомкнулась и зашевелилась, не позволяя мне уйти. К черному месту проследовали блестящие металлические верхушки двух солдатских шлемов устаревшего фасона. В воздухе над ними качались длинные острия пик, которыми подгоняли преступника. Ростом я не вышла, поэтому от осужденного видела только шапку медно-рыжих волос, вьющихся крупными кольцами.

«Рыжий, как я!»

Я невольно остановилась.

— Кто он, какого роду? — подслеповато щурясь, спросил у стоящей рядом торговки горбатый мужчина в сплющенной как блин шапке. Я с интересом прислушалась, машинально приглаживая черную косу своего парика.

— Пришлый… Змей, говорят, — охотно откликнулась она, колыхнув массивными грудями.

«Змей…»

Теперь только одна часть меня хотела уйти, но другая — уходить категорически не собиралась. К роду Змеев я равнодушной не была, не могла быть.

— А… Змеи хитрое отродье, — сообщил прописную истину ее сосед, почесал затылок и сощурился еще сильнее. — Сделал-то что?