Книга Кто такая Марта, страница 104 – Екатерина Началова

— За меня!

Рей прыгнул, оттесняя меня к воде. Сок непрерывно кружил уруми. Оплетенные кожей металлические цепи тихо и мерно жужжали, отбивая несущиеся на нас стрелы. Свист — щелчок. Свист — снова щелчок. Луки обстреливали нас беспрерывно, но стрелы уруми отбивало, надежно прикрывая нас.

— Назад!

Я попятилась в озеро в сапогах — их снять не успела. Ледяная вода начала заливаться через голенища. Сокур отступал, тесня нас глубже и прикрывая воздушным щитом.

— Останови их! Скажи, че! Про помощь, че, скажи, ну?! — взвизгнул один из наступающих. Я видела только оскалы и бешеные глаза. Не успевала разглядывать лица.

— Прошу пом…

Лезвие Сок бросал левой рукой, но попал точно в рот.

— Ныряй, Марта!

— Сок! — крикнула я.

Кто-то закричал. Сок оглушительно громко засвистел. Уруми угрожающе низко гудело.

Это последнее, что я слышала. Рей толкнул меня в воду, сам нырнул сверху, накрывая тяжестью тела. Ледяная вода окутала, а затем сжала грудь, перехватывая дыхание. В кожу будто вонзилось тысячи парализующих иголок. Бирюза ударила в глаза. Чья-то рука схватила мою. Черные и рыжие волосы парили в бирюзе… Соображать не было времени, но я была уверена, что за руку меня держит Сокур. Вокруг полетели стаи белых пузырьков. Мелькнули черные крылья, белые руки… Рыжие камни, рыжие волосы, красная нить крови… Сапоги один за другим спали с ног, и плыть стало проще. Там, в глубине озера засияло что-то золотое… Туда! Туда! Я рванулась к золотому свету на остатках воздуха. А бирюза воды наступала, заполняя обволакивая холодом. В груди начало жечь все нестерпимее и сильнее. Я потянулась к свету кончиками пальцев. Сокур все еще держал мою руку, когда дно исчезло, дыхание кончилось, а я достигла золотого света и вся вытянулась в прямую длинную струну. Бесконечно длинную и прямую, без единой запутанной нити.

Перед глазами постепенно проясняется, но я еще не слышу звуков. Я вижу перстень, который дал мне дедуля. Перстень тяжелый, гладкий, с круглым золотисто-рыжим камнем, я держу его в пальцах. Камень ослепительно поблескивает от попавшего на него солнечного луча, и я щурюсь, пытаясь осознать, что происходит. Перстень очень похож на тот, что дал мне Кирел. Я продала его быстро и невыгодно на городском рынке. А на рынок я отправилась сразу как миновала ворота.

Некоторое время я вопросительно пялюсь на камень, но он блестит и молчит. Затем поднимаю голову и вижу перед собой позолоченные ворота и витиеватый узор на них. Узор отчаянно блестит на солнце, напоминает нити. Как странно… Раньше я думала, что мастер произвольно изобразил растения, а теперь…

— Как ты, девочка моя?

Звук приходит вместе с пением птиц и шелестом листвы. Я резко оглядываюсь. За мной стоит дедуля Кирел. Он тоже точно такой же, каким я видела его в последний раз. Светло-голубые, почти прозрачные глаза улыбаются, весь дедуля чуть сгорбленный, худой, в шапочке с кисточками. Бесконечные складки золотой мантии касаются круглых листьев клевера.

Растерянно улыбаюсь. Я рада его видеть, но я еще не понимаю. Ничего не понимаю.

— Дедуля!

Поспешно шагаю к Кирелу и вдруг обнаруживаю, что на мне не штаны, а платье, темно-синее, ученическое. На ногах — не грязные сапоги, а туфли. Они все еще черные, с темно-коричневыми носками. На гладкой поверхности зияет глубокая царапина. Да, я же споткнулась, когда убегала из горящей оранжереи… Но это было… Когда?